Серый ферзь. Это и моя война - Александр Бушков Страница 22

– Бог миловал, – сказал Сварог.

За слушанием разговорчивого капитана он и не заметил, скакого места правый берег перестал быть пологим, а левый затянуло хмурым лесом.Старые деревья подступали к самой воде, и набегающая волна порой лизала вымытыеиз почвы узловатые корни. Справа же берег защищался от реки пещерами, а порой икаменными обрывами. А впереди, на пути солнечных зайчиков поднялись из воды двескалы. Два зуба, прокусившие реку, как компостер – трамвайный талон.

– Жаль. А то бы я вам столько порассказал про древниедела да исторические места… Вон там будто бы и появлялись из скалы пираты… Вашамилость, накликали! Чтоб они провалились, исторические места!

Сварог посмотрел туда. Похоже, и в самом деле нарвались. Изузкой расщелины в заросших лесом скалах выплывали две длинные галеры,двухмачтовые, хищно-изящные, с зарифленными парусами, без флагов и вымпелов.Весла взмыли, слаженно ударили по воде – и галеры целеустремленно понеслисьпоперек реки, настигая «Гордость Адари». Слышно было, как ритмично звенятгонги, задавая темп гребцам. На палубах толпились люди в кожаных штанах, яркихразноцветных рубашках, и лучи заката десятками солнечных зайчиковразбрызгивались на длинных, сверкающих клинках.

– А ведь исчезали корабли! – охнул капитан. –Грешили на того, что скупает души, да вот что оказалось…

– Не уйдем? – спросил Сварог без всякой надежды.

– Куда там, полное безветрие… Ваша милость, бегите затопором! Очень он напоминает один легендарный топорик, глядишь, и отобьетесь…

Сварог метнулся в каюту и выскочил с Доран-ан-Тегом. Капитанвооружился мушкетом, рулевой – громадным тесаком. Только покалеченный в дело негодился и бестолково тыкался от борта к борту.

– Это обыкновенные люди, – шепнул Сварогу на уховдруг высунувшийся из капюшона Карах.

Капитан покосился на него и разинул рот.

– А ты скройся! – цыкнул Сварог на верногодомового. – Капитан, да там ведь…

– Сплошь бабы, ваша милость, – поддакнулкапитан. – Даже без доспехов, форс держат, стервы…

Капитан вроде как не на шутку перепугался, а с другойстороны, было заметно, что привык он к превратностям судьбы. Вероятно, и втенетах доводилось сиживать, и из золотых кубков винцо попивать. А кромепрочего, наверное, и пиратствовать доводилось. А посему – коль чему быть, тогоне миновать. Ну, захватят девицы-красавицы «Гордость Адари», ну, поколошматяткапитана и его команду для острастки, ну, пировать начнут. А там уж он однубайку моряцкую расскажет, старый морской волк, затем – другую… Одно славное имякак бы между прочим вспомнит, другое, глядишь, и найдутся общие знакомые.Глядишь, и вот уже капитан не пленник, а гость. Еще пара гулянок, и уже укапитана совет спрашивают, а его молодцы пиратствуют с новыми знакомыми наравных…

Оно-то все так, конечно. Только если б эти леди былиобыкновенными джентльменами удачи, давно уже их имена знали бы в портовыхкабачках по всему Ителу.

Действительно, у форштевней обеих галер теснились женщины –рослые, красивые девахи в высоких сапогах, кожаных штанах и ярких рубашках.Золотые ожерелья, широкие запястья с самоцветами – но мечи самые настоящие, илица исполнены нешуточной азартной решимости.

Галеры настигали, они вдруг разминулись и зашли с обоихбортов. Раздался звонкий, властный девичий голос:

– Спускайте парус!

Корабли шли нос в нос, галеры были повыше, и Сварог задралголову, отыскал взглядом кричавшую – черноволосую красавицу в сиреневойрубашке, с особенно богатым ожерельем на шее. Несмотря на суровость ситуации,он невольно смерил ее оценивающим взглядом и пожалел, что их встреча случиласьпри столь уголовных обстоятельствах. Но пора было настроиться на серьезный лад– спортивные девочки, ловкие, мечи держат умело, и их, скажем честно, многоватодля бравого экипажа «Гордости Адари». И в военно-стратегическом плане, и вовсех остальных смыслах. Вот случай, когда остается лишь пожалеть, что выборстоль богатый…

– Я сказала – парус! – совсем сердито крикнулачерноволосая.

– Девочки, шли бы вы домой, – громко сказалСварог, перекрикивая плеск весел. – Честное слово, мы спешим, у нассрочные дела… Что вы такие задиристые? Мамы хоть знают, куда вы пошли гулять?

Раздался взрыв смеха – веселого и явно издевательского.Амазонки звонко хохотали, уверенные в себе, – для чего имелись всеоснования. Потом в воздухе засвистели широкие ножи, почти сразу же перерубившиетрос, и треугольный парус, сминаясь, соскользнул на палубу, его концы свисали собоих бортов, бороздя воду. Голая мачта отчего-то показалась невероятно жалкой.

Корабль вдруг рыскнул носом. Сварог оглянулся. На рулевогонаведены несколько луков, высоких, сложных, рулевой уже бросил и штурвал, итесак, всем видом показывая, что он человек мирный. Капитан, однако, крепилсяиз чистой амбиции, с надеждой косясь на Сварога. Сварог пожал плечами:

– Ладно, бросайте мушкет…

Капитан тут же с превеликим облегчением последовал егосовету. Сам Сварог топора не выпустил – он только отступил к кормовойнадстройке, чтобы не зашли со спины. Черт, спиной к доскам не прижаться – Карахв капюшоне, задавишь… А они уже развернули галеры носом к бортам беспомощнодрейфующей по течению «Псевдогордости Адари», опустили принайтованные к мачтамабордажные мостики-корвусы, тяжелые крюки с треском впились в палубу, с обеихсторон стучат подкованные сапоги…

Вскоре на него нацелились десятка два клинков и вдвое большеазартных сердитых глаз. Сварог усиленно пытался настроиться на боевой лад и немог, хоть тресни. Все понимал, но не мог.

– Бросай топор, – приказала черноволосая,оказавшаяся вблизи соблазнительной до жути. Видя, что Сварог никак нереагирует, она раздраженно дернула подбородком в его сторону. Длинная стреласорвалась с тетивы, вжикнула – и отскочила, еще в воздухе разваливаясь накуски. Девицы удивленно заохали, только черноволосая удержалась, но глазищипоневоле расширились:

– Колдун? Или… – И она улыбнулась дерзко,весело. – Кажется, нам повезло больше, чем я рассчитывала. Посудинаникудышная, вся добыча – два будущих гребца, но я, похоже, первая, кому удалосьвзять в плен лара…

Рыжая, стоявшая с ней рядом, вдруг вытянула меч к самойгруди Сварога, и он автоматически взмахнул топором, снеся конец клинка, словноголовку одуванчика.

Вот тут их достало по-настоящему, даже черноволосую нахалку.Так и разинули рты. И шансы у него были серьезные – крушить направо-налево,пока не опомнились, в толчее их длинные мечи будут только мешать друг другу, илуки в ход не пустишь, они без доспехов, а на нем – кольчуга, выдержит кучуслабых колющих ударов – слабых, потому что в свалке таким мечом для рубящегопросто не размахнешься, пойдут главным образом колющие тычки. И получитсярезня.

Если бы он смог. А он не мог. Он смотрел, представляя, чтоостанется от этого надменного личика, от этой черноволосой головки послесвистящего неотразимого удара Доран-ан-Тега, – и не мог поднять руку. Онине ассоциировались для него с врагом, которого следовало победить любойценой, – и это все губило.