Год зеро - Джефф Лонг Страница 22

Натан Ли сделал усилие, чтобы поднять руку. Она медленно повиновалась. Перчатку сорвало, кожа на руке ободрана. Он поднес кисть ближе к лицу и уставился на пальцы, сгибая их. Так, по кусочку, он пытался собрать себя. С огромным усилием сел. Отстегнул застежку ниже подбородка: красный шлем весь исцарапан, треснул от края до макушки.

Левая нога согнута и распухла в колене.

Натан Ли ощупал ногу. Попытался выпрямить, давя на нее. Но всякий раз боль вынуждала его отступать. В конце концов зажал ногу меж двух камней и потянул. Сустав щелкнул, Натан Ли завопил. Колено встало на место.

Когда он опять открыл глаза, близилась ночь. Густо сыпал снег. Над головой змеились молнии. Натан Ли задремал.

В следующий раз он пробудился от шипения пластика по снегу. Через несколько минут звук повторился — ну точно: так шуршит снег по брезенту палатки. На мгновение ему пришло в голову, что Окс раскаялся и вернулся, спустил его с горы и положил в палатку. Но Натан Ли быстро понял, что по-прежнему лежит на каменной осыпи. Он жутко озяб.

Далеко в стороне в сумерках двигалась призрачная фигура. Вновь зашуршал снег, соприкоснувшись с брезентом. Он подполз ближе. Это был мешок для трупа, все еще частично заполненный воздухом, удерживаемый здесь несколькими унциями снега и готовый вот-вот сорваться и улететь. Натан Ли схватил его.

Преодолевая тошноту, он одеревеневшими пальцами ухватил застежку молнии и расстегнул ее. Из последних сил заполз в мешок, расправив пластик вокруг ног. Застегнул молнию, оставив маленькое отверстие, чтобы дышать.

Он очнулся, хватая ртом воздух, ослепший от темноты. На грудь будто навалился монстр и разрывал ее когтями. Его скрутила паника: никаких воспоминаний, ни малейшего представления, где он и что с ним случилось. Он забился в истерике. Рука нащупала молнию и рывком расстегнула ее. Натан Ли замолотил по белому покрывалу, наполняя легкие воздухом, разгреб снег и сел, опираясь на локти. Моргая и щурясь, увидел себя в загробном мире — на устланном свинцовой белизной склоне. Небо казалось грязным. И не было цвета. Никакого. Куда ни глянь — всюду громоздились горы. Вершины тянулись в никуда. Свет был таким блеклым, что Натан Ли чувствовал себя незрячим. Он отогнул рукав: часовая стрелка напротив единицы. Час пополудни следующего дня.

Так и сидел он, положив руки на разрытый снег. Голова гудела. В глотке саднило. Пальцы на одной руке были толстыми, как сардельки. Он попробовал шевельнуть ногой под снежным покрывалом и от дикой боли завалился навзничь.

Натан Ли отчаялся и перестал что-либо предпринимать. Он лишь оплакивал себя. Вспомнив о снимке Грейс в кармане рубашки, полез за пазуху. Ногти были содраны, и пришлось повозиться. Наконец достал фотографию.

Внезапно мир вокруг обрел краски. Среди желтых подсолнухов стояла Грейс в колготках с красными сердечками. Небо было чистейшей синевы. И все тонуло в солнечном свете.

Он тогда попросил ее улыбнуться. Грейс же, как всегда, была напряжена и угрюма. Ее синевато-серые глаза как будто смотрели на него прямо сквозь оптику. Он знал, что Грейс его любит.

Натан Ли поднес снимок ближе. Смахнул слезы, коснулся ее личика, посмотрел вниз на себя. Вот это он оставит своей дочери в наследство? Частично погребенный, высушенный, как мумия, похожий на игрушку «Джек в коробочке»? И все потому, что он отчаялся?

Он аккуратно возвратил фото в карман и принялся себя откапывать, черпая пригоршнями снег, разъяренный собственной слабостью. Через два часа он выбрался наконец из своей снежной могилы.

Колено раздулось до толщины бедра. Натан Ли пристроил мешок для трупов под искалеченную ногу как салазки и пополз.

Около трех часов дня Натан Ли оказался на местности с более плоским рельефом. Придерживая колено двумя руками и волоча за собой ногу, он смог кое-как передвигаться.

Так он выбрался в лощину, на дне которой была их стоянка, и по ней — к тому месту, откуда была видна выстроенная погонщиками яков каменная стена для защиты от ветра. Вооружившись камнем, он почувствовал, что еще не утратил решимости. Если Окс опять станет угрожать, он перебьет ему ногу. И тогда оба будут на равных — двое калек. Если же и это не остановит Окса, Натан Ли раскроит голову этому ублюдку.

Добравшись до стены, он заглянул на другую сторону.

Голубой палатки не было.

Пять дней он пересекал ледниковое отложение — морену, преодолеваемую обычно за полдня. Натан Ли обнаружил в валунах посох проводника, ставший ему костылем. Его все сильнее изводил голод, пухло колено. Первый сезон дождей заканчивался, и снег таял, даря ему тысячи ручейков для питья. Нити ледниковой воды сплетались вместе, сливаясь в струю, а затем — в небольшой поток.

Бесплодная, голая морена сменилась долиной с полевыми цветами. За три дня он преодолел шесть миль, медленно, но неуклонно спускаясь с горы. Воздух становился все более насыщенным. Среди сосен поблескивали рододендроны. Он пробовал на вкус зеленые листья и волокна сосновой мякоти. Его тошнило. Он обманывал желудок, наполняя его ледниковой водой молочно-белого цвета. Несмотря на сильный голод, Натан Ли чувствовал, что с каждым часом голова становится все более ясной. Он понимал: это дурной знак. Иллюзорная эйфория.

На следующий день он достиг пещеры отшельников. Разумеется, она оказалась пустой. Окс разграбил их тайник, набив себе брюхо едой, и как следует выспался, прежде чем отправиться дальше. Единственное, что Окс не взял, — пятифунтовый мешок цампы. Еще по дороге сюда он объявил эту пищу, которую Ринчен готовил из жареного ячменя, несъедобной. Смешанная с водой цампа представляла собой липкое коричневое тесто. Для Натана Ли она была как причастие.

Вдали замаячил еще один перевал — Шиптонский. Он не достигал по высоте и 18 000 футов, но Натан Ли был слаб, и головные боли не прекращались. Целую неделю он карабкался вверх через холодный туман, еще одну — вниз. Высоту он определял по активности пиявок. Hirudinea suvanjieff обитали не выше 7500 футов. Они тянулись к нему с листьев и ветвей, словно скользкие черные пальцы. Каждые полчаса он соскребал их с лодыжек и запястий, а некоторых съедал, ощущая во рту вкус собственной крови.

В последний день июля он достиг цепного пешеходного моста через бурную реку Арун. Исток свой Арун брала в Макалу. Начало оказалось концом.

Он пришел в деревню под названием Кхандбари. На улице ни души. Потом выяснилось, что жители были заняты охотой на бешеную собаку: разложив широкие листья с отравленным рисом, все укрылись взаперти и наблюдали. Когда он доковылял до середины деревни, люди приникли к окнам. Несомненно, он являл собой довольно странное зрелище: борода, деревянный костыль, накидка из мешковины. Натан Ли так изголодался, что поднял листок с рисом, но они криком остановили его.

Он сел на скамейку перед маленьким зданием школы. Вскоре подошли двое полицейских в коричневой униформе и кроссовках «Найк». Тот, что был моложе, выглядел испуганным. Поначалу Натан Ли решил, что страж порядка опасается притаившейся где-то собаки, но быстро сообразил, что источником страха этого человека был именно он.