Украденный свет - Джулия Холл Страница 22

Я выбираю парту в дальнем левом углу класса.

Обычный кабинет, ничего особенного. Шесть рядов парт, по восемь в каждом. Учительский стол стоит углом к большой классной доске. Шкаф во всю стену позади меня заполнен книгами. С правой стороны кабинета – окна, из которых видно аккуратные лужайки в виде шахматной доски.

Я пришла на десять минут раньше, по большей части, чтобы убедиться, что смогу сесть как можно ближе к двери. С умом выбирать себе место – один из моих заскоков. Я должна сидеть в самом конце класса. Ни при каких обстоятельствах никто не может сидеть позади. Надо мной издевались так долго и так много, что я больше никому не отваживаюсь подставить спину.

Еще одно правило – я должна обязательно сидеть со стороны двери. Когда сидишь рядом с дверью, можешь уйти побыстрее. Чем дольше рассиживаешься в классе, тем охотнее над тобой насмехаются.

Я перекатываю между пальцами запасной карандаш и ерзаю на месте. Эластичные джинсы, которые одолжила мне Эш, облегают каждый сантиметр кожи. Простая синяя футболка с рисунком еле достает до бедра и растягивается на груди и животе – я к такому совершенно не привыкла.

Уже скучаю по своим мужским футболкам огромного размера.

Достаточно мешковатые, чтобы скрыть фигуру, и достаточно длинные, чтобы прикрыть задницу – не то чтобы там было на что посмотреть, ведь обычно я ношу мужские или женские брюки на несколько размеров больше.

Пока я поправляю на груди футболку, открывается дверь.

Я поворачиваю голову на звук и вижу девушку: она переступает порог кабинета и на секунду замирает, заметив меня. Она даже не пытается скрыть любопытство, и оно ясно читается на ее лице, когда проходит к партам в первых рядах.

Я наклоняю голову, и мне на глаза попадается прядь платиновых волос с рыжими кончиками. Я быстро поправляю пучок на голове и усиленно притворяюсь, что я в этом классе одна.

Это такая же школа, как и все, в которых я училась до этого. На меня будут таращиться, а потом привыкнут. И потом, если мне повезет, забудут обо мне.

Я специально не поднимаю голову, когда дверь снова распахивается и из коридора слышится шум – я предполагаю, что заходят несколько учеников. Вероятность, что меня не заметят, выше, если смотреть вниз и избегать зрительного контакта.

Я оттачивала свои движения годами.

– Эмберли! Ты чего в самый конец забралась?

А может, и заметят.

Стерлинг садится за парту передо мной и закидывает ноги в черных кроссовках на прикрепленный к ней стул. Он наклоняет голову влево и с ухмылкой смотрит на меня.

Я не буду вжимать голову в плечи.

– Может, не хочет привлекать к себе внимания. Не приходило тебе такое в голову, братец? – недовольным тоном отвечает близнецу Грейсон, садясь рядом со мной.

– И зачем ей это? Она новая знаменитость академии. Я бы воспользовался своим социальным статусом и пробежался голышом по общежитию для девочек. – Кажется, Стерлинг действительно сбит с толку.

Я провожу рукой по лицу – а братья продолжают свой разговор.

– Именно так ты бы и сделал. – Я практически слышу, как Грейсон закатывает глаза. – Но не все такие, как ты, Стерлинг. – И добавляет себе под нос: – И слава богу.

Я негромко смеюсь.

– Согласна.

– Ого, она все-таки разговаривает. Фух! – Соскользнув со стола, Стерлинг плюхается на сиденье. – Мы боялись, наш брат тебя напугал и ты снова забралась в свою раковину.

Этот комментарий злит меня, и я, подняв голову, смотрю между ними, раздраженная тем, что своей грубой шуткой Стерлинг почти попал в точку.

– Твой брат – ребенок-переросток с кризисом личности. И я его не боюсь.

– Уверена? – прилетает мне в затылок. От глубокого голоса Стила сердце уходит в пятки.

Я борюсь с инстинктивным желанием ссутулиться и уткнуться взглядом в столешницу. Вместо этого я пристально смотрю на Стерлинга – тот бормочет «Попалась» себе в кулак и трясется от смеха.

Он явно видел Стила.

Мне нужны новые друзья. Близнецы вредны для моего здоровья.

Я с деланым безразличием пожимаю плечами, не поворачиваясь и не смотря на их старшего брата.

– Чего тут бояться? Ты умеешь превращаться в нескольких животных-переростков. И что? Это явно не самое интересное, что случалось в этой школе.

Стил обхватывает спинку моего стула. Костяшки пальцев касаются моих лопаток, и я выпрямляюсь, чтобы не соприкасаться с ним. Когда он говорит, его дыхание касается моей шеи, и я еще сильнее краснею.

– Придумывай себе все что хочешь, – шепчет он мне на ухо. И в следующее мгновение проносится мимо, остановившись ненадолго, чтобы пожать Грейсону руку каким-то странным мальчишечьим способом и щелкнуть по лбу согнувшегося пополам от смеха Стерлинга.

Не оглянувшись назад, он садится в правой части кабинета, в передних рядах. Сбежал как можно дальше от меня – но меня это устраивает.

Наклонившись вперед, я шлепаю Стерлинга тыльной стороной ладони.

– За что? – спрашивает он, потирая больное место.

– Не мог предупредить, что он там?

Он коротко смеется.

– С чего бы мне?

Я качаю головой и поворачиваюсь к Грейсону.

– Тебе бы сменить членов семьи.

– Сам знаю, – соглашается он.

– А как же верность семье, братишка?

– Что он вообще здесь делает? Он же старше нас, – давлю я на Грейсона, не обращая на Стерлинга внимания.

– Не все предметы преподают ученикам одного определенного класса. Этот нужно пройти всем, кто хочет окончить школу, так что с нами будут ученики разных возрастов. Стил пытался выпуститься, не пройдя его, но это вышло ему боком. Теперь он застрял с нами.

Я осматриваю класс, рассматривая смешанную толпу учеников. Взгляд падает на спину Стила, а затем – на девушку, которая сидит перед ним. Если не ошибаюсь, именно с ней он сидел вчера в столовой. Может быть, подружка?

Красавица с каштановыми волосами поворачивается лицом к Стилу. Наклоняется вперед, будто, чтобы услышать его, нужно преодолеть это небольшое расстояние между ними.

Пффф. В классе недостаточно шумно, чтобы в этом была нужда.

– Смотри-ка, Грей. Она снова за свое.

А? Кто, что?

Грейсон вздыхает.

– Если бы он просто был с ней откровенен, ему бы не пришлось с этим мириться.

Должно быть, они о Стиле. Может, в конце концов, она ему и не подружка. По крайней мере, пока. Или, может, уже?