Мужчина с собачкой - Анна Гринь Страница 22

Глеб с раздражением взглянул на бумажки, которые коллеги побросали поверх папок и стопок с бумагами, равномерно распределенных по столам. Дело нравилось ему все меньше и меньше.

– Вольшек, остаешься здесь и систематизируешь все, что мы уже знаем. Если кто-то захочет что-то рассказать – выслушай и запиши. Нам сейчас необходима каждая крупица данных. Влодек, забеги в секретариат и узнай все, что касается… как ее? Зузанны Пштиль.

– Кого? – переспросил молодой человек.

– Это писательница, автор многих популярных любовных романов, – за Глеба ответил Давидовский и добавил, заметив обращенный к нему удивленный взгляд младшего коллеги: – Жена моя почитывает эти книжечки. А зачем тебе сведения, Глеб?

– Завтра эта рейна прибывает в город… Точнее, прибывает она, видимо, сегодня, вечерним поездом, но завтра появится у нас в жандармерии, и шеф велел мне ее развлекать, – с тоской отозвался Ковальский, взлохматив волосы пятерней. – Вот оно нам надо? Хракс…

– К нам? – встрепенулся Вольшек. – Надо будет книжку подписать.

– Так, может, это тебя в секретариат отправить? – хмыкнул Ковальский.

Давидовский задумался, но тут же отмахнулся:

– Нет, пусть с рейяной Кабытькевич Влодек беседует.

Младший поморщился, но кивнул. Ковальский хорошо знал своих ребят, а потому не удивился реакции Завацкого.

– Ничего не изменилось? – спросил он, но без особого сочувствия. Этого Влодек не терпел.

Брюнет дернул плечом и промолчал.

– Кыш! – внезапно раздалось за окном. – Прочь пошла! Кыш!

Удивленно дернувшись, Глеб шагнул к окну и увидел вахтера, который, вооружившись камнем, подступал к какому-то животному, частично скрытому кустами. Зверь зарычал и попятился, и управленцы смогли рассмотреть, что рейян гоняет по яблоневому саду крупную черно-коричневую псину.

– Эй! – окликнул вахтера Глеб и, опершись рукой на подоконник, одним махом выпрыгнул наружу. – Рейян Кручи́нек! Рейян!

– Прочь пошла! Здоровенная какая! – никого не замечая, орал мужчина в черном форменном кителе. – Пошла вон!

Ковальский не успел, и камень со свистом полетел в кусты. Ветки затрещали, зашуршали листья, но собака успела увернуться, метнувшись в сторону.

– Кручинек! – рявкнул Глеб, и вахтер наконец его заметил, замер и вытянулся во фрунт. – Какого вы?.. – Ковальский едва не выругался, косясь то на полноватого пожилого жандарма, то на псину, которая, отбежав шагов на двадцать, замерла и таращилась на них влажными карими глазами. – На каком основании вы устроили неразбериху под окнами управления магконтроля, мешая нам в расследовании очень и очень важного дела?!

– Так псина! – выдохнул рейян и со злостью воззрился на собаку. – Я вышел… пройтись, а она в саду сидит. На сук взобралась! Вы посмотрите, старший следователь, какая громадная! Волкодав же! Сущий волкодав! Таких душить надо, а не держать при себе. А какой-то горожанин завел. Псина! Такая и ребенка загрызет!

Глеб с сомнением взглянул на «волкодава». Собака и в самом деле была крупной, но так испуганно жалась к земле, что вряд ли могла представлять опасность не то что для человека, но даже для котенка.

– Рейян Кручинек, отставить шумиху и панику! – велел Глеб строго.

– Но как же… – замялся вахтер.

– Я разберусь, – решительно заявил ему Ковальский.

– Эй, Глеб, – окликнул следователя запыхавшийся Вольшек. Выпрыгивать в окно ему не позволяла комплекция и уже довольно солидный возраст. – Ты чего? Какое нам дело до какой-то собаки?

Влодек неспешно обогнул угол здания и поравнялся с Вольшеком, но не спешил одергивать коллегу.

– Откуда тут такая здоровенная псина? – вместо этого спросил он, наблюдая за тем, как Ковальский медленно приближается к животному. – Ты осторожнее. Еще цапнет.

Глеб и сам был настороже. Он дождался момента, когда вахтер скрылся из виду, и направился к зверю. Собака пригнулась еще ниже и зарычала, обнажив крупные белые зубы.

– Хорошая собака, – сказал Ковальский, постепенно приближаясь к животному. – Хорошая. Тихо. Тихо.

– С виду не дикая, – отметил Влодек, подступая ближе. – Шерсть лоснится.

– Может, того, потерялась? – предположил Вольшек.

– Это откуда же она сбежала? – фыркнул Завацкий, глянув на него. – Таких больших собак в городе вряд ли кто-то держит. Разве что в Зеленице.

– Или в Заговим, – добавил Вольшек. – А то и вообще… из Раковиц удрала.

Глеб магов не слушал. Он медленно подступил к собаке, продолжая мягко приговаривать:

– Тихо. Тихо. Не бойся. Ты же хорошая собака? Хорошая.

Присев на корточки в шаге от животного, Ковальский внимательно осмотрел гладкую шкуру, чистые лапы и уши, но на первый взгляд не обнаружил ни ран, ни царапин. Понадеявшись, что травм все же нет и собака не кинется на него от испуга и боли, Глеб потянулся вперед.

– Осторожнее, – зашипел Влодек.

– Вот именно, Глеб, – поддержал Завацкого Вольшек. – Не суй руку в пасть незнакомой твари.

Ковальскому очень хотелось прикрикнуть на коллег, но он побоялся спугнуть собаку, а та, внимательно покосившись на его протянутую руку, медленно придвинулась, перебирая по траве длинными сильными лапами.

– Вот и хорошо, вот и умница, девочка, – улыбнувшись, проговорил Глеб, когда смог коснуться пальцами шерсти между ушей. – Славная и умная.

– Укротитель на арене! – хихикнул позади Влодек. – Спешите видеть!

Через минуту Глеб уже вовсю наглаживал животное меж ушей, по шее и сильной спине, успокаивая и успокаиваясь. Но прошло еще довольно много времени, прежде чем собака поднялась на все четыре лапы и позволила осмотреть себя со всех сторон.

– Какая большая, – притих веселившийся до этого Влодек.

Глеб встал и, продолжая гладить животное, осмотрел его, пытаясь сообразить, к какой породе можно отнести собаку. Псина выглядела сильной, мощной, мускулистой, но не массивной. Резкие, чуть рубленые, но элегантные линии подчеркивались блестящей темной шерстью – почти всюду черной или темно-коричневой, и лишь на морде и лапах виднелись темно-рыжие подпалины.

– И что будешь делать? – спросил Давидовский.

Глеб заглянул в карие умные глаза и спокойно ответил:

– Пока она останется у нас. Не стоит такому крупному животному просто так разгуливать по улицам.