Кинжал милосердия - Галина Полынская Страница 22

– Дело рук какого-то тайного общества или одиночки? – спросила Алевтина, с интересом глядя на Феликса.

– Может быть и так, и так. На днях поедем в Питер – надо посмотреть уголовное дело по этой краже. За давностью лет оно, скорее всего, уже в архиве, не думаю, что возникнут проблемы.

– В архив могу сходить я как юрист, – сказал Герман. – Скажу, что консультирую телевизионщиков для новой передачи о криминале прошлого века.

– Хорошая мысль, – кивнул Феликс. – Поедем на поезде. Посмотри, Гера, билеты на ближайшие даты. На машинах в такое время года на трассе лучше не рисковать, на самолёт мы не пройдём – мизерикордию беру с собой, так что прокатимся пожелезной дороге. Постарайтесь взять с собой минимум багажа, чтобы мы были мобильны. В Питере возьмём машины напрокат, поселимся в гостинице, скорее всего в «Астории». Насколько помню, приличный был отель и местоположение удобное, в центре. Всем всё понятно? Вопросы есть?

Вопросов не нашлось, и начальство отпустило коллектив заканчивать завтрак.

В это время в своих апартаментах Даана ходила из комнаты в комнату, словно что-то потеряла и никак не могла найти. Оста-новившись у окна с видом на сквер и ресторан «Империал», она легонько оттолкнулась от пола и зависла в пространстве. Складки кашемирового платья пошли волнами, словно пустынные барханы под ветром, и распались песчинками. Песок закрутился вокруг её фигуры медленным смерчем, золотисто-зелёные глаза диковинного разреза с пульсирующими зрачка-миметрономами потемнели до тусклой желтизны. Перед мысленным взором Дааны понеслись дворы и переулки, подвалы и теплотрассы, пока в поле видимости не попала крупная коричневая крыса размером с небольшую кошку. Словно ощутив её взгляд, крыса резко остановилась на бегу и принялась оглядываться по сторонам, затем помчалась в обратном направлении.

Взор Дааны устремился ввысь и заскользил по крышам домов, по фонарям и кронам деревьев. На оконном карнизе двенадцатого этажа сталинской высотки сидел иссиня-чёрный ворон с золотой цепочкой на шее и чистил перья. Вдруг он вздрогнул, как от удара током, покрутил по сторонам клювом, вспорхнул с карниза и полетел, громко хлопая крыльями.

Не прошло и десяти минут, как Паблито с Доном Вито были у Дааны. Все вместе они вышли на просторную застеклённую лоджию, где девушка села в плетёное кресло, а птица с крысой уселись у её ног, почти касаясь подола кашемирового платья.

– Вы знаете, что в городе появились другие вампиры? – Голос Дааны был тих, как пред грозой.

– Знаем только про одну. – Дон Вито выпятил рыжее пузо и быстро-быстро потёр крошечные ладошки.

– Видели её?

– Так, издалека! – каркнул Паблито. – На стене дома у окон Феликса.

– И как она выглядит?

– Ничего особенного, – торопливо ответил крыс. – Весьма вульгарная особа.

– Он провёл с ней ночь, – слова Дааны прозвучали ещё тише.– У него на спине следы от ногтей, белёсые серебристые полоски. На вампирах ведь быстро всё заживает, верно?

– Они не от ногтей. У него всегда были эти шрамы, – сказал Дон Вито. – Иногда они проступают рубцами, иногда исчезают почти бесследно. Полагаю, Феликс обращался в вампиры с недозажившими ранами, а так как полноценным вампиром он стать не сумел, вот шрамы и напоминают время от времени о себе. Как корабельные обломки с приливом и отливом то исчезают, то появляются.

– А ты что, никогда его раньше не видела голым? – удивился Паблито. – Вроде ж вы лет двести уже знакомы!

Крыс досадливо хлопнул его лапкой по клюву и продолжил:

– То, что происходит между вампирами, ничего не значит, по крайней мере, для Феликса, я в этом уверен.

– С чего ты взял, что мне хочется именно это услышать?

Паблито раскрыл было клюв, но крыс успел схватить его обеими лапками, закрыть обратно и сказать:

– Наверное, мне просто показалось, прости, дорогая. Так зачем ты нас позвала?

Даана помедлила с ответом, затем ответила:

– Я бы выпила бокал вина.

– Льдинку принести? – услужливо предложил крыс, пристально глядя на неё глазками-бусинками.

– Не надо.

Девушка встала из кресла, вышла и через мгновение вернулась с хрустальным бокалом белого вина. В кресло садиться она не стала, прошлась по веранде, касаясь губами края бокала, остановилась у дальнего окна и произнесла:

– Опасно, опасно играть с волнами.

– Он сам волна, Даана, – вздохнул Дон Вито. – Не забывай об этом.