Другая история принцессы - Наталья Алексина Страница 22

– Вы не носите бороды тоже из-за этого? Чтобы вас узнавал бог?

– Да, чтобы и после боя, даже в крови, он видел того, кто к нему пришел по дороге душ.

Уна закончила рисунки и отошла, на ее место – между Ярвином и Ирви – встал Гелат. Он возвышался над обоими и, вероятно, выступал как судья.

– У Гелата борода, – заметила Эйслинг. Этот варвар выглядел внушительнее многих, а борода только добавляла ему значимости. Во всяком случае, в глазах Эйслинг точно добавляла.

– Он дал обет хранителям. Обещал не просить Осто ни о чем и скрыть лицо, если они спасут его семью. – Гундриг из-под полуопущенных ресниц наблюдал за Ярвином, который разминал плечи. – Выжила даже его бабушка. Она недавно разменяла сотую зиму.

Гелат хлопнул в ладоши, и Ярвин начал кружить около Ирви.

– Бой до первой крови? – поинтересовалась Эйслинг, не отрывая взгляда от крепкой спины мужа.

– До смерти. Осто же судит, он должен кого-то забрать, – тихо ответил Гундриг.

Звякнули мечи. Варвары на пробу ударили и разошлись. Они перемещались по кругу осторожными шагами. Эйслинг раньше видела только бой на двуручных мечах, в нем она не замечала никакого изящества. Неуклюжие взмахи, тяжелые развороты – ничего интересного. Теперь же следила за варварами с легкими клинками в руках со странным для себя удовольствием.

У Ярвина ловко получалось уходить от ударов, и его руки красиво взлетали, а потом резко опускались. Отчего-то эти движения казались частью танца со взмахами и поворотами. Скорость постепенно нарастала, а вместе с ней и быстрее стучало сердце Эйслинг. Она следила за Ярвином и сжимала кулаки, когда казалось, что чужой меч достал ее мужа. В горле пересохло от волнения, и, когда лязг мечей стал постоянным, без длинных пауз, она с трудом сдерживалась, чтобы не вздыхать на каждый выпад Ирви. Хотя Ярвин и не давал повода переживать – он очень хорошо владел мечом и на любой выпад отвечал быстрой атакой. В его руке короткий клинок опасно сверкал и выглядел продолжением кисти.

Они все быстрее размахивали клинками, били сверху со всей силы и неизбежно открывались. Вдруг Ирви присел и ударил снизу. Эйслинг вздрогнула, ей казалось, что клинок должен был прошить грудь Ярвина насквозь. Но острие уперлось в рисунок, который нанесла Уна, как в броню. Не выступило ни капли крови. Ирви выругался и потерял драгоценное время.

Ярвин отшвырнул его клинок поворотом кисти и проткнул противника. Послышался хрип, какие-то слова, и варвар затих. Эйслинг даже не поняла, почему так быстро все закончилось. Она все еще видела клинок, который уперся Ярвину в грудь, и не могла разжать кулаки. И мысль, что она могла сегодня снять браслет и получить свободу, соседствовала со страхом потерять своего мужа.

Притихшие деревенские смотрели на убитого варвара и переводили взгляд на Ярвина. В их глазах мелькал ужас, смешанный с восторгом.

– Виновник наказан, – заключил ярган.

Ярвин не выглядел счастливым. На тело перед собой он и вовсе смотрел с болью, как показалось Эйслинг. Король Дайра посчитал бы это слабостью, она знала. Он бы сказал, что нельзя сожалеть о сделанном, нужно видеть еще один шанс. Но Ярвин скорбел и долго смотрел на Ирви. При этом ярган не выглядел слабым даже в это мгновение. Вообще-то он казался настоящим и живым, чего недоставало Дайре. А еще был очень красив, подумала Эйслинг и сразу напомнила себе об окровавленном мече в руке мужа.

Сбоку Гундриг тронул Эйслинг.

– Все нормально? – спросил он.

– Да… Но хочется пить, – ответила она и облизнула пересохшие губы.

– Лучше напиться, – улыбнулся Гундриг. – Ладно, что-нибудь принесу.

И он пошел куда-то в толпу. Эйслинг тоже улыбнулась, провожая его взглядом. Этот варвар казался милым, если бы она не видела его с кинжалом в руке, то посчитала бы безобидным.

– Ты лучше бы на мужа смотрела и ему улыбалась, – сказала Уна. Она стояла по правую руку от Эйслинг и тоже смотрела Гундригу вслед.

В это время Ярвин наконец-то отошел от Ирви и заговорил с Асарой. Женщина с трудом сдерживала слезы, но, судя по спокойным ответам, не злилась.

Ярган отошел от нее и направился в сторону толпы деревенских мужчин. Как был, без рубахи и с окровавленным мечом в руке.

– Люди Хилбора. – Ярвин остановился посреди толпы и поднял меч. – Я, Ярвин Лагмар, ярган Северного острова и хозяин этих земель, обещаю, что буду справедливым. Любой из вас может прийти ко мне и просить суда. Вы – часть этой земли, а значит, теперь и часть моего народа… Дом, который отстроили заново люди Северного острова и у которого, как сказала принцесса Эйслинг, нет хозяина, отныне принадлежит семье Асары. Если в остальные пустующие дома не вернутся хозяева в течение семи дней, дома отойдут людям Северного острова. Свободные земли за деревней займут семьи Северного острова, а все споры мы будем решать вместе со мной.

По какой-то причине никто не стал возмущаться. Возможно, их просто пугал окровавленный меч. Те, кто здесь собрались, привыкли работать на земле или ухаживать за овцами, ни один из них не мог считать себя бойцом. Но Эйслинг на самом деле мало это занимало. Она повторяла в голове то, как чисто ее муж произнес в своей речи ее имя: «Эйслинг!»

Ярвин уже закончил говорить и подошел к ней и Уне.

– Сестра, проводи Ирви по дороге душ, сегодня хороший для этого вечер. А потом возвращайся в замок, проследи, чтобы не бездельничали. – Ярган посмотрел в сторону, кого-то выискивая. – Я хочу доехать до Хилна. Со мной поедут Гелат, Гундриг и, конечно, Эслиг. Завтра, думаю, вернемся.

На этом он их оставил, чтобы одеться. А вот Уна вдруг крепко взяла принцессу за плечо.

– Не думай, что я забыла о том, как ты хотела убить моего брата. Помни: твоя Варна в замке и, если с Ярвином что-то случится, ей не жить, – проговорила она тихо.

От этого вкрадчивого негромкого голоса внутри все скрутило.

Эйслинг медленно выдохнула, собираясь с силами, и повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Уной.

– Если с Варной что-то случится, у вас не будет наследника, – сказала Эйслинг. – Никогда. Я знаю травы, которые нужны, и, даже если ты запрешь меня в замке, найду способ.

Вероятно, в ее глазах отразилось то, что убедило Уну. Сестра Ярвина отступила от Эйслинг и чуть склонила голову набок. Словно спрашивала: ты, верно, шутишь? Но какие шутки? За единственного близкого человека Эйслинг могла даже убить. Она это поняла ровно тогда, когда Уна показала на Варну.

– Эслиг, едем, – позвал Ярвин. Он уже стоял у своего коня вместе с Гундригом и Гелатом…

Веснушка резво поскакала, и ветер снова приятно обдувал лицо. А вдали петляла дорога, ведущая в Хилн.