Просто вернись... Книга 3 - Алена Измайлова Страница 22

Кастия усмехнулась. Сама она никогда на это не обращала на это внимание. Сбор трав, ягод, грибов, ракушек и моллюсков, обработка, мытье и работа в лечебнице, где надо было ухаживать за больными — все это сказывалось на ее руках.

Как и у сестры и матери, ее кожа могла быть сухой от воды и отваров, поцарапанной, покрасневшей, любой. Она всегда делала питательные смеси и мази для кожи рук, ног, тела, ухода за ногтями и волосами и применяла их, поддерживая и сохраняя свою красоту и здоровье. Следила за собой, зная, что это нравится Террину. А вот перебирать сети и ловушки ей запрещалось категорически.

— Моя жена — не рыбачка, — заявил Террин, когда в первые дни их брака она порывалась ему помочь.

И сейчас здесь, когда брат напомнил ей об этом, Кастия хотела, как в детстве посидеть с семьей, притвориться, что не было этих лет и потери. Верту было тяжело пережить потерю, но он ни словом не обмолвился до этого момента о том, как сам переживает потерю друга. Все-таки дружба на протяжении стольких циклов значит многое.

Не зная, как исправить положение, она ушла в дом, в свою комнату, которую для нее приготовили родители.

Она обычно открывала окно, выходившее на море, и ложилась на кровать, зарываясь лицом в подушку, источавший легкий, слегка пряный запах успокоительных трав. "Мама постаралась", подумала она впервые опустив на нее голову и ощутив под наволочкой плоский тканевый конвертик саше. Она различила, по крайней мере, четыре вида трав, которые мама собирала для успокоительных сборов.

Вообще-то, эти травы надо было пить, для лучшего, так сказать, эффекта, но еще в лечебнице она отказалась от них, посчитав, что дальше надо пытаться жить без искусственного успокоения.

Кроме них, в саше мама добавила, очевидно, цветы и листья ладины, росшей на южных склонах горы, которую чаще всего использовали для запаха парфюмерных средств или перетертую смесь для мытья волос и тела. Многие и не помнили уже, что это не единственные рецепты использования этого растения, и, что запах и масло ладины знамениты не тем, что являются основой многих духов, любимых островитянками, а именно своими успокаивающими свойствами.

Она с детства любила ладину. И теперь ее подушка вновь пахла детством. В ту ночь она долго сидела на кровати и смотрела на серебрящуюся вдали сквозь деревья лунную дорожку на море и вспоминала. Она могла в любой момент обнять родителей, сестру и братьев, но часто эти объятия не приносили успокоения. Напротив, и она это понимала, что они напоминали, как ей не хватает других рук, плеч, груди и уже к обеду обычно жестких от щетины щек и подбородка, к которым она так любила прижиматься. Льнуть в поисках тепла, заботы и участия.

Ей нравилось подойти, когда он говорил с братьями — своими или ее, — скользнуть ладонью по широкой спине, обнять его за торс, прижавшись к боку и плечу, поднырнуть под руку и… И он никогда не обманывал доверия. Обнимал, крепко прижимая к себе и утыкаясь подбородком в макушку. Было приятно и пленительно постоять в кольце его рук, не вслушиваясь в разговоры мужчин, а просто впитывая его заботу и тепло.

Кастия прерывисто вздохнула, не замечая, что слезы безостановочно текли по лицу. Понимая, что сейчас снова забудет об всем, кроме неохватного чувства потери и просто завоет на луну от горя и одиночества, приказывала себе прекращать. Повторяла снова и снова:

— Не смей, держись… Ты — сильная, сможешь. Лишь бы сбылось, лишь бы… Надо подождать.

Затем взяла в руки подушку, понимая, что пока не может отказаться от утешения, тайно предложенного мамой. Она уткнулась в нее лицом и постепенно, вдыхая приятный запах, ощутила, что стало легче. Возможно, лишь до утра, но это время она сможет поспать спокойно.