Ущелье - Маргарита Епатко Страница 22

– Надеюсь, это недолго? – пробурчал он.

– Не больше пары часов, – прозвучал высокий, почти девичий голосок. К ним спешила худая женщина в светлых джинсах и маечке с зелено-синим мультяшным героем. – Давайте знакомиться. Я ваш экскурсовод, Лидия Автондиловна. Можно просто, Лидия.

Иваныч покрутил ручки радиоприемника. Шум и никакого сигнала.

– Белый шум. Белый туман пошел, – сказал он и, видимо, сделал это слишком громко. Потому что тотчас в окошко киоска, заведующего выдачей снаряжения в горах, всунулось скуластое лицо Палыча.

– Чего орешь, старый пень? – владелец местной автомастерской приправил и без того невежливые слова матом. – Тебе, что было сказано? Закрывай контору и вали домой.

– Белый гриб, говорю, – старик уже надел на нос очки и совал механику под нос сканворд.

– Да хоть зеленый, – снова выругался Палыч. – Если туристам снаряжение дашь, я из тебя самого гриб сделаю. Итак, уже от старости плесенью порос. Понял?

– Чего ж непонятного, – кивнул старик.

Он стащил с носа очки и стал демонстративно собираться. Возился он медленно. Из сумки постоянно вываливались то газеты, то шарф, то ключи от дома.

– Итить твою, – Палыч распахнул дверь киоска, помог старику собраться и даже закрыл дверь, отдав ему ключи.

– Спасибо тебе, добрый человек, – крикнул Иваныч так громко, что Палыч вздрогнул.

– Пошел к черту, – механик подтолкнул деда к тропинке, ведущей в поселок.

– И тебе всего хорошего, – улыбнулся старик.

– Дед, – тяжелая рука легла на плечо Иваныча с другой стороны.

Рядом стоял лысый тип не так давно появившийся в поселке.

– Дома сиди, не высовывайся и все у тебя будет хорошо. Вылезешь, сам виноват. Понял?

– Как не понять, – кивнул старик. – Я с возрастом глуховат стал, а не глуповат.

Он посеменил по дорожке, осторожно обходя неровности.

– Ну, вот и лады, – лысый подмигнул Палычу. – Теперь показывай, докудова ты Лидию прослеживал. Может, раньше всех золотишко отыщем.

– Это в лесу, – поежился Палыч.

– А я думал в городе, – фыркнул лысый.

Иваныч зашел за деревья. Подождал, пока мужики скроются за деревьями, и посеменил обратно. Огляделся. Открыл киоск и уселся на стульчик. Потом вытащил из угла ламповую рацию и щелкнул тумблером.

– Сеня, как слышишь? Прием.

– Хорошо слышу. Как обстановка?

– Да нормально все. Только механик наш с какой-то швалью связался. Сердцем чую, не наш человек, шпион.

– Ты там осторожней.

– Чепуха, – старик закашлялся. – Да, таких как он в военное время без разговоров, к стенке.

– Иваныч, не геройствуй. Это приказ. Увидишь туристов, сообщи.

– Есть, – козырнул старик и отключил рацию.

Потом кинул на нее газету со сканвордом. Достал большой клетчатый платок и стал протирать очки.

– Сам ты гриб заплесневелый, – обиженно бормотал он, вспоминая механика.

Туристы шли по узкой тропинке. Справа нависали горы. Слева, огороженный хлипкими перилами, начинался обрыв. На дне глубокого ущелья, пенясь и закручиваясь в водовороты, неслась горная река. Зрелище было настолько завораживающим, что Димка перегнулся через перила.

– Отойди от края, – Кора взяла сына за руку.

– Вам не стоит беспокоиться, – подскочила Лидия. – Здесь крайне редки несчастные случаи.

– Вот и не будем портить статистику, – упрямо произнесла женщина, отводя сына. – Кстати, нам говорили про защитные каски и что-то еще.

– Ох. Я так торопилась показать вам этот чудесный вид, что мы проскочили киоск. Не будем же теперь возвращаться? – мило улыбнулась экскурсовод.

– Думаю, лучше вернуться. Пока недалеко ушли, – Кора решительно двинулась к выходу из ущелья.

– У вас очень серьезная жена, – Лидия заговорщически подмигнула Петру.

– Вы что-то сказали? – Петр внимательно смотрел на стену у входа в ущелье, увешанную досками и барельефами с эпитафиями. – Отчего погибли эти люди?

– Понимаете, – заюлила тетка, – большинство погибло давно. Тогда еще не были проведены берегоукрепительные работы. Не соблюдалась техника безопасности. Здесь редко, но случаются камнепады.

– Идем за касками, – кивнул Петр и решительно направился за женой.

– Случаются камнепады, случаются, – эхом повторила Лидия, проводя рукой по двум доскам, висящим в самом низу. Потом, словно проснувшись, она пригладила короткие как перышки волосы и бросилась за туристами.

1840-й год

Исмаил-бей сидел в сакле. Он острым кинжалом отрезал кусок дымящегося свежесваренного мяса.

– Заходи, дорогой гость, – кивнул бей Николаю, – поговорить с тобой хочу. – Угощайся.

Никола присел на глиняный пол, застеленный половиком, про себя проклиная горские обычаи. От постоянного сидения, затекли ноги, а угощение уже не помещалось внутри. – Главное, чтобы все это кавказское гостеприимство не попросилось наружу в самый неподходящий момент, – удрученно подумал он, с улыбкой беря из рук хозяина большой кусок мяса.

– Ты ведь по делу приехал, так, – бей не спрашивал, а утверждал.

– По делу, – кивнул Никола. По его пальцам тек бараний жир. Он взял тонкую лепешку со стола, вытирая об нее руки. – Я человек военный. Мне приказ дали, его исполняю.

– Хорошо говоришь. Правильно, – как заботливый хозяин дорогому гостю, бей отрезал еще один кусок.

– Запить бы, – поперхнулся Никола, принимая очередную порцию мяса.

Хозяин хлопнул в ладоши и две стройные женщины в черном бесшумно вышли из-за полога прикрывающего ход в соседнюю комнату. Звякнули серебряные кубки. Красное вино, журча, полилось из узкогорлого сосуда.

– Хорошая еда без напитка, как дружба без доверия, – произнес бей, отпивая вино. – Мы ведь кунаки, – добавил он.

– Кунаки, – подтвердил Никола, делая глоток и пытаясь угадать, куда клонит черкес.

– Тогда дай слово, что ты не разбойник и ничего злого против меня и не замышляешь.

– Даю, – не раздумывая, произнес казак.

– Ты был не прав, Ахмет, – сказал бей куда-то в сторону. Ковер за его спиной колыхнулся и оттуда вышел смуглый голубоглазый мужчина. Стянутая в поясе черкеска подчеркивала его талию. Газыри на груди блестели свежими зарядами. Густые вьющиеся кудри спускались почти до плеч.

– Ты пожалеешь об этом Исмаил, – процедил Ахмет.

– Ты угрожаешь мне в моем доме? – невозмутимо произнес бей.

У входа в саклю показалось несколько мужчин.

Ахмет зыркнул глазами. Желваки заходили на узком лице. Но он сдержался и, расталкивая мужчин, выскочил из сакли.