Корона Северной империи - Юлия Чернявская Страница 22

– За нас, – бокалы тихо зазвенели. В небе вспыхнули новые цветы.

А потом девушка развернулась и сама поцеловала своего мужа. Поцелуй со вкусом фруктового вина. Эвьяр вздрогнул от неожиданности, но потом перехватил инициативу. Бокалы упали на мрамор балкона, разлетелись хрустальными осколками. В небе продолжали вспыхивать огни фейерверка. Северянин подхватил жену на руки и, не прерывая поцелуя, понес в комнату.

Иллисса не сразу поняла, что оказалась на постели. Только когда поцелуй прервался, пришло осознание того, что вот-вот должно произойти. Вот только прежнего азарта почему-то не было. Вместо этого возник страх.

Мужчина заметил, что девушку словно сковало. Если до того она сама активно отвечала на поцелуй, то теперь словно задеревенела. Он мысленно вздохнул. Конечно, можно не обращать на это внимания, закончить то, что началось на церемонии в храме, но ему не хотелось, чтобы юная девушка сохранила о первой ночи неприятные воспоминания. Поэтому он только поцеловал кончик ее носа и пошел искать что-то, куда можно было бы налить вина.

Принцесса села на постели, попыталась поправить халатик, но не получалось. Руки дрожали. Оставалось только завернуться в одеяло, но девушка понимала, под ним будет жарко. Мысленно сосчитав до двадцати и обратно, она принялась ждать. Впрочем, ожидание не продлилось долго. Эвьяр быстро вернулся с бутылками.

– Извини, бокалов тут больше нет, – одну он поставил на столик возле кровати, вторую потянул жене. – А звать ради этого слуг я не хочу. Придется по очереди.

– Как это вульгарно, – усмехнулась она, после чего сделала глоток, следом второй, потом вернула вино мужу. – Но в этом что-то есть.

– Хотя бы так любимое тобой нарушение приличий, – он устроился у нее за спиной, и мог позволить себе шептать на ухо. А еще прихватить губами мочку, скользнуть дорожкой поцелуев по шее, чуть прикусить, а потом зализать языком.

То ли от его действий, то ли потому, что бутылка плавно опустела, но девушка постепенно расслабилась. Халатик уже отправился на пол, а тонкая ночная рубашка, и без того почти ничего не скрывавшая, благополучно сползла с девичьей груди.

Сам северянин успел снять рубашку, и теперь жена прижималась к его телу, пока его руки изучали все, до чего можно было добраться и не испугать ее.

В какой-то момент Иллисса повернулась, и снова потянулась за поцелуем. Воспользовавшись этим, Эвьяр уложил ее на спину. Она замерла, но он поспешил вновь поцеловать ее, в то время как его рука поглаживала грудь. Когда принцесса снова принялась отвечать на поцелуи, а после запустила пальцы в его волосы, то продолжил изучение тела. Пока на ощупь. Рассмотреть все он успеет позже, когда молодая жена перестанет смущаться.

Иллисса заставляла себя не думать о том, что должно произойти. Все равно избежать этого не выйдет. Поэтому она выдохнула, когда ее уложили обратно на постель, после чего постаралась расслабиться, позволить своему телу отвечать на все прикосновения, заодно подмечая, что именно ей нравится. Вот рука мужчины скользнула на бедро. Короткая рубашка ничего не прикрывает, а чулок на ней после ванной нет. Но эти прикосновения волнуют ее не меньше поцелуев. Рука его поднимается все выше, сминает подол, задирая его до талии. Пальцы сжимают ягодицу. Поднимаются на спину. Потом он отстраняется, но на считанные мгновения. Туман в голове не успевает рассеяться. Или это не туман, а вино? Какая разница. В любом случае, ей нечего стыдится. Она с мужем, занимается ровно тем же самым, чем другие женщины.

Новый поцелуй жалит сильнее предыдущих, а пальцы мужчины поглаживают бедро, заставляют развести ноги. Да, кажется, так и надо. Если только он не решит прибегнуть к другой позе. Но нет, он осторожно устраивается между ее ног, поглаживает, заставляя прикусывать губу или впиваться ноготками в его плечи, потому что так хорошо ей еще не было. А потом резко проникает в нее. И от внезапной боли на глазах выступают слезы. Иллисса пытается оттолкнуть мужчину, но ничего не получается.

– Потерпи, – прошептал он ей, стирая слезы. – Я постараюсь быстро, а завтра не буду тебя трогать.

И нечего сказать. Сжать зубы и терпеть. Он начинает двигаться. Быстро. Больно. Но она молчит. Терпит. Только ее ногти оставляют следы на его плечах. А в голове отсчитываются секунды. Сколько же еще. Сколько осталось терпеть. Благо боль не уходит, но и сильнее не становится. Перетерпеть. Кажется, невестка говорила, что больно только в первый раз. Хорошо бы так и было.

Но вот мужчина тихо застонал, сделал еще несколько движений, на этот раз не таких сильных, и замер. Потом вышел из нее и упал рядом.

– Вот и все, – выдохнул он. – Давай отнесу тебя в ванную. Заодно уберем эту простыню.

Девушка стыдливо зарылась лицом в подушку. Завтра пятна на ткани будут демонстрировать придворным, после чего простыню уберут в специальный ларец, в котором она отправится в империю, чтобы после ее сожгли жрецы одного из храмов странных северных богов.

– В следующий раз неприятно уже не будет, – по-своему понял ее молчание мужчина. После чего поднялся сам, поднял девушку и понес в ванную.

Эвьяр давно спал, а молодая жена с тоской смотрела в потолок. Поняв, что ничего нового там не увидит, она поднялась и вышла на балкон, по пути прихватив подушку. Сидеть на мраморных плитах было бы холодновато.

Ночной воздух немного освежал, но не мог прогнать невеселые думы. Конечно, она понимала, что ее муж не успел воспылать к ней нежными чувствами. Да, он старался быть нежным, но было немного обидно, что все сложилось так. Она даже не успела узнать его лучше. Пусть уже сейчас все приходилось держать при себе, можно было пойти к старой няне, рассказать о наболевшем. А уже к вечеру они останутся вдвоем на корабле, где она не сможет поговорить ни с кем. Команде корабля не до душевных терзаний молодой госпожи, а в чужой стране у нее нет никого. Никого, кроме мужа, который не любит ее, и которого не любит она.

Корабль медленно входил в бухту. Иллисса замерла на палубе, закутавшись в теплый плащ, подбитый мехом. Еще стояла осень, но ветер уже задул с севера. Моряки поговаривали, что зима в этом году будет ранней. Хорошо, если успеют пару раз в море выйти, поставить сети. В противном случае, придется прощаться с большей частью припрятанного в кубышках.

– Шли бы вы вниз, госпожа, – подошел к девушке один из моряков. – Как причалим, позовем вас.

– Нет, Торсон. Если я вам не мешаю, я останусь здесь, – возразила девушка.

Моряк только покачал головой, после чего показал одному из юнг, чтобы присмотрел за женой наследника.

– Будут какие-нибудь пожелания, госпожа, – приблизился тот к принцессе.

– Нет, Атли, – покачала она головой. – Расскажи, куда мы прибыли.

– Это Хавберг, госпожа, – принялся рассказывать юноша. – Город на горе над морем. Когда-то давно здесь находилась столица тогда еще северного королевства. Но потом в результате завоеваний границы его расширились на запад и север, и тогда еще король Торгест приказал основать новую столицу, Хагсвальд. Постепенно все, что связано с управлением страной, перенесли туда, уехала знать, а тут только купцы остались. И то те, что через море торгуют. Порт тут дольше не замерзает, а если зимы теплые, то лед тонкий, можно круглый год торг вести.