Право лорда - Диана Хант Страница 22

Я насторожилась. Явно ведь речь обо мне. То есть о той, кем меня считают.

В ответ тихо засмеялись.

— Да уж пригодилась бы, — ответили ему. Кажется, тот самый мужчина, на кого я наткнулась, спасаясь бегством. — Да только не судьба.

— Зря ты так, Веслан.

Веслан? Почему это имя кажется мне знакомым? Не о нём ли говорили Рамира с Грестой, когда мы пытались сбежать из горящего поместья, что он и… и ещё один, кажется, побег готовили? Вроде о нём, да. Но тогда соображалось, мягко говоря, с трудом.

— А я говорю — всё к лучшему.

— Ты это о чём? — настороженно спросил Драс.

— Да ты хоть понял, что происходит, дятел? — снисходительно бросил Вестас. — У леди нет больше власти над нами.

Повисла тишина. А я поняла, что никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу, ага.

— Ну я бы так не сказал, — задумчиво протянул Драс.

— А как бы ты сказал?

На этот раз тишина длилась дольше.

— Ну-у…я бы её того, это. Ага… Да что ты на меня так пялишься, на месте её власть! Как по мне, леди ещё краше стала.

— Дурак! — беззлобно сообщил ещё один голос. — Ты её как бабу хочешь, а не как госпожу.

— Джитас! Тоже не спишь?

— Уснёшь тут с вами…

— И что обо всём этом думаешь?

— Ты о том, что госпожа утратила свою силу?

— Тише ты…

— Да остальные спят, я проверил.

— А ведьма?

— Ведьма тоже. Хотя ведьма ли…

— Ты насчёт силы уверен?

— Сам знаешь, точно можно будет сказать только, как до поместья доберёмся. Слишком уж многое там на её силе завязано…

— Хотите сказать, нам лучше не возвращаться? Там же духи эти… и не только.

— Дурак ты!

— А вот за дурака…

— Да тише, тише, не горячись, старина. Ну выйдет нечисть из-под контроля, выкосит пару селений… Так то — селения! А вот только Катлина — единственная наследница покойного графа.

— И что?

— А то. Ей там всё принадлежит.

— Так она, получается, тогда и Нагшас наследует. Если про Тхрагорского правда. Потому как если у них родовой брак, она — наследница рода.

— Погоди с Нагшасом. Начинать следует с малого. С Валдарии. И не факт, кстати, что брак состоялся. Учитывая, что она его прибила, скорее всего, не далась.

— Но силу потеряла?

— Так я о чём! Как и тогда. Но на этот раз окончательно выдохлась. А у ведьмы сила на анам завязана. И если силу ведьма теряет, и анам не действует.

— Ты это к чему?

— А к тому, что тяжело слабой женщине одной. Особенно если она богатая наследница. Замуж ей надо. Чтобы было кому… защитить, — говоривший прыснул.

— Это понятно, — протянул Драс таким тоном, словно ничего ему понятно не было. — Ну да, значит, выйдет госпожа снова замуж. Что это меняет?

— Дубина. Ребетёнка ей заделать надо, и поскорее, пока силу не вернула и анам не действует. А там уже ей некуда деваться будет. Я вот что предлагаю, вместо того, чтобы в замок возвращаться, поедем в Утешительное. Наврём, что духи из подчинения вышли, хранители леса взбунтовались, не пустили… Да мало ли! Она ж силу утратила, поверит.

— А в Утешительном ты леди уговоришь замуж за тебя выйти? — хмуро спросил Драс. — И ребетёнка заделаешь?

— А ты против? Я — Аджарский.

— Не Аджарский, допустим, а бастард.

— Неважно! Я — брат её мужа. Кровь от крови. Для его величества будет достойным аргументом, что леди за меня замуж вышла, чтобы графство защитить. От тех же нагшасов.

— А саму леди, ты, как я понимаю, спросить не хочешь?

— Леди во многом можно обвинить. Но вот только она не дура. И, когда перебесится, поймёт, что брак со мной — единственный для неё выход.

Больше слушать я не стала. Осторожно переползла через волосяной аркан и поползла прочь. Судя отдаляющимся звукам довольно увлечённой беседы моего исчезновения не заметили.

Куда я направлялась?

На этот вопрос у меня пока был пока один ответ, он же единственный — однозначно, подальше отсюда. Оно, конечно, во всех отношениях опрометчиво и неосмотрительно… но оставаться рядом с потенциальным насильником (хорошо ещё, если в единственном числе) — так себе идея.

Ждать, пока мне попытаются «заделать ребетёнка» и «уговорить выйти замуж»? Нет уж, увольте. И хоть с «ребетёнком» у них что-то вряд ли выйдет — ведь я не Катлин, соответственно и силу не теряла, мой анам того, должен сработать. Но вот «попыток» допускать не имею желания. Вон, лорд Нагшаса попробовал, и будет с него…

Посчитав, что отползла на достаточное от лагеря расстояние и пора бы уже перейти на бег, я торопливо поднялась и…

— Далеко собрались, госпожа? — отвратительно осклабился Веслан. И это его «госпожа» издевательски прозвучало. — Значит, всё слышала. А раз бежать вздумала — я был прав, и свою ведьмовскую силу потеряла…

— А ты проверь, — процедила я, принимая боевую стойку и поманила его пальцами. — Давай! Ну же?

Мужчина лишь ухмыльнулся. И кивнул.

В тот же миг на голову набросили какую-то тряпку, под колени ударили. Не сильно, но на ногах устоять не удалось. Перекатившись, мешок с головы сорвала, а вот дальше… Дальше, после короткой и неравной схватки оказалась в позе «морской звезды». Руки и ноги прижимали к земле сидящие на них мужчины, а Веслан с отвратительной ухмылкой взгромоздился сверху!

Дёргаясь всем телом, но увы, недостаточно для того, чтобы вырваться, я закричала. Пронзительно, срывая голос!

Это был самый страшный, самый жуткий момент в моей жизни…

Вдруг сверху раздался рёв. Душераздирающий, леденящий кровь!

Где-то позади истошно заржали грагхи.

Какая-то сила сорвала с меня Веслана, отбросив этого гада назад. Он врезался в дерево с тошнотворным хрустом, глухо осел на землю.

Я, не в силах поверить во внезапное спасение, откатилась в сторону, принялась отползать, пока не наткнулась спиной на ствол дерева.

Ночь наполнилась криками, стонами, звуком ломающихся костей.

Глядя, во что превращаются мои бывшие подельники, или теперь правильнее говорить — насильники? — я уже готова была уверовать в свою вдруг пробудившуюся или доставшуюся от Катлин по наследству ведьмовскую силу, если бы не одно «но».

Не было никакой мистики, никакого волшебства.

Моих несостоявшихся насильников убивал человек.

Вот именно так. Не сражался. Не дрался. Убивал.

Стремительный тёмный силуэт. Быстрый, как вихрь. Безжалостный, как сама тьма. Сильный. Смертоносный. И как будто… знакомый.