Паучий случай - Кристина Юраш Страница 22

- Ай! – внезапно  дернулась я. Стоило поерзать, как проклятая пружина решила отомстить еще раз! Но уже симметрично.

– Ой! - я прижала руку к губам.  

Риордан прижал руку к лицу. Его только что боднула головой задорная няня и почетный председатель клуба «Садомазо».

- Прекрати так делать! Прекрати меня дразнить! – стиснуло зубы его величество. Он отвернулся. – Все! Вон в вашу комнату! Чтоб я вас не видел!

Молчаливый слуга нес подсвечник. Я несла наследника, который икал. Перед глазами стояла фигура, опирающаяся рукой на стену. Я видела, как плечи ее поднимаются от тяжелого дыхания.

- Ип-ип-ип, - пищал на руках пушистый комок моих нервов.

Дверь со скрипом открылась. Я вошла в знакомую комнату. Вместо моей старенькой кровати стояла новая. С роскошным парчовым покрывалом.

Три очаровательные подушечки кокетливо выглядывал из-под покрывала. Мне хотелось поинтересоваться по поводу стоимости тумбочки с золотыми ручками. Так сказать, заранее.

- Ип! – икнул паукан. Из его рта текла слюнка мне на пальцы.

- Дихлофос! – букнула я на него, в надежде напугать. – Тапок! Ремень!

На меня посмотрели с сочувствием. Я очень трусливая няня, которая боится таких элементарных вещей.

Я потрогала его и почувствовала, что или я замерзла, или паукан горячий. На всякий случай я уложила его колыбельку.

- Его величество приказал вам завтра надеть на прогулку это платье. Скоро наследника должны показать народу, - послышался голос слуги.

 Мрачные служанки внесли манекен, покрытый черной тканью. Его торжественно установили передо мной. Черная ткань соскользнула вниз. Платье засверкало стразиками. Я уныло посмотрела на это подобие на бриллианты. Стекляшки сверкали, платье шелестело, я вздыхала.

На нянях принято экономить. Но няни должны быть вежливыми. Даже, когда им дарят просроченные конфеты.

- Миленько, - подняла бровь я, глядя на блестяшки и вышивку.

- Мы так и передадим его величеству, - произнесли служанки, исчезая за дверью.

Меня больше волновал наследник. Он явно температурил. Слюна текла Ниагарским водопадом из пушистого ротика.

Я подняла его на руки и поняла две вещи. По подолу обычного платья стекало целое состояние. Хныканье сменилось ревом. Белуга по сравнению с ним не ревела, а тихо поскуливала.

- Тише, мой маленький, - качала я малыша и шуршала. – У тебя просто зубки режутся. Потерпи, мой сладкий…

На меня посмотрели выразительно. И стошнили в знак протеста. Прямо на мою грудь. Я сняла платье и бросила его в ванну. Оно не долетело и превратилось в  половую тряпочку.

Я искала, из чего бы соорудить памперс. Маленький Везувий прорвало. По зрительным прогнозам, скоро затопит весь замок. И те, кто не успеют задохнуться  - утонут.

Предчувствие, что апокалипсис начнется с моей комнаты, не покидало меня. Маленький сапер минировал колыбель. Я ползла за ним с остатками старого платья. Оставалось ставить табличку: «Проверено. Мин нет. Рядовая няня Виолетта».

Мне показалось, что я всю жизнь, кроме стояния в углу, убираю детские какашки. Кучки не собирались становиться реже. Они наоборот стали чаще. И редкий враг пройдет по минному полю чистый.

Если няню загнать в угол детским поносом, она превращается в разъяренного зверя. Мне казалось, что стоит моргнуть, как минимум две свежие кучки. Странно, но моргала я один раз!

Я попыталась отловить поставщика удобрений. Но он был глубоко обижен на меня, всхлипывал, грозно тряс слюнкой. Поэтому побежал вверх по стене и спрятался на потолке.

Хитрый паукан уже знал, что няня не умеет бегать по потолку.

- Слезай! – потребовала я, пытаясь дотянуться до него кончиками пальцев. – Понимаю, что зубки режутся, но…  

Хорошо, что в этот момент, я опустила голову. Паукан, конечно, отказался слезать. И чтобы я не скучала и не забывала его, решил сделать мне подарок. На голову.

Я мыла голову в ледяной воде  и поглядывала в открытую дверь. Паукан понял, что опасность сейчас сплевывает воду. И можно смело десантироваться в колыбель.

Он шлепнулся оладушком и застыл. Видимо, он задумался о чем-то мудром, добром и вечном. И окончательно потерял «бздительность». Я ловко схватила его и потащила в сторону ванны.

 Сначала я узнала, что я «Ипусий слусяй!», потом мне в нос уперлись сразу три лапы. Мне показалось, что скоро я стану похожей на мопса.

Наследник вырывался, кричал, пытался укусить меня за руку. Он даже несколько раз выскальзывал на пол. Всем видом он намекал, что он не из тех, кто убегает. А их тех, кого не догоняют. Даже очень резвые няни.

Я проверяла. Водичка была теплой. Я медленно опускала принца в воду. В мою руку вцепились ни на жизнь, а на смерть. Словно перед этим мы читали про горькую судьбу Муму.

Паукан ловко лез вверх по моему плечу.  Он визжал, как потерпевший. Словно там не теплая водичка, а раскаленная лава.

Конец Света показался из-за угла, но не весь. Только конец.

Я пыталась объяснить на примере Мойдодыра, что умываться – это хорошо. Мне пытались объяснить на примере, Муму, что не всегда!

Мне удалось изловить основного поставщика какашек и соплей. На меня смотрели, как на экзекутора. Глаза паукана стали пронзительными.

Он дрожал всем пушистым тельцем: «Может, не надо?». И заглядывал в мою черствую душу: «Ну позязя!». Мне показалось, что на меня смотрят одновременно все утопленные котята.

Откуда-то у принца была уверенность, что я хочу его утопить. Попа уже погрузилась в воду. Следом отправились сведенные судорогой ужаса лапы. На меня смотрели глазами Ди Каприо. Где-то на горизонте должен появиться силуэт тонущего «Титаника».

Через минуту мы радостно плескались.

Я посчитала убытки. Еще одно разорванное платье. Вырванная прядь волос. Расцарапанные руки. Одна половина нервных клеток оплакивала вторую.

Когда пришла пора выныривать, паукан решил, что он – больше не сухопутный. А самый водоплавающий паук на свете. Няня с полотенцем в руках стала казаться врагом народа.

Я чувствовала себя рыбаком. Закинув удочки в виде: «А я видела в комнате муху!», я терпеливо ждала. Сначала я была просто рыбаком. А потом превратилась в браконьера!

Моя добыча сидела в полотенце. Я бросилась к шкафу. В шкафу лежали теплые чулки и мое нижнее белье.

- Так, еще ножку! – требовала я, сооружая подгузник из говна и палок. – Если у тебя было две ноги, то мы бы уже закончили!