Воспоминания души - Влада Крапицкая Страница 22

-Москва? – мужчина испуганно посмотрел на меня. – Да вы что? А может, покажетемне ещё и как это слово пишется? А то у нас в ауле и школы не было.
Поняв, что он издевается надо мной, я прищурилась, а потом провелапальцем себе по голове и, подойдя к мужчине, начала выводить у него на лбуслово «москва». Но уже через пару секунд легонько получила по рукам, и онсделал шаг назад.
-Что, блин, вспомнил, как слово пишется? – прошипела я, снова подскочив, и попыталасьразмазать ему краску с пальцев по лицу.
-Ты посмотри, какая настырная, - пробормотал он, перехватив мои руки, а потомлегонько встряхнул. – А в твоём ауле, похоже, не учили, что загрязнениянадо не о других вытирать, а водой смывать. Давай бегом в ванну! Краскаакриловая, и если вовремя не смыть, то засохнет. А мне радости мало слушать отвсяких пигалиц обвинения в моей криворукости, - он потащил меня вглубьквартиры. Но резко остановился и ехидно пробормотал: - А может так тебявытолкать за дверь? Краска засохнет, тебе придётся постричься, и будет тебенаука – по чужим квартирам не шастать и не голосить.
-Только попробуй! Я тогда тебе такой иск вкачу, что будешь всю жизньгорбатиться только на меня! Заплатишь и за стрижку, и за одежду и за моральныйущерб! – вкрадчиво заверила я, представив себя измазанной в краске и бегущей кмашине, затем пробирающейся в свой номер, а потом и лысой после стрижки. – Ещёи в ауле хибару свою продашь!
-Ладно. Расслабься, красотка, не такой уж я и варвар. Шампунь на полке,полотенце на вешалке, - со снисходительной улыбкой ответил он и, втолкнувменя в ванную, закрыл дверь.
«Сволочь!» - хотелось крикнуть мне, а потом добавить ещё пару«ласкательных» эпитетов, но решила прикрыть рот, чтобы меня на самом делене вытолкали из квартиры в таком виде.
На стене висело большое зеркало и, заглянув в него, я оторопела.Волосы и весь лоб были измазаны в алой краске, и смотрелась я весьма комично.Неожиданно для самой себя я рассмеялась. «Да уж, действительно - красотка! Ниприбавить, ни убавить».
Стянув с себя куртку, и увидев, что сзади она вся в краске,я повернулась и через зеркало посмотрела на спину. Свитер так же оказалсяиспачканным, и я поморщилась, понимая, что его тоже придётся застирывать.
«Хорошо хоть, что краска акриловая, а не масляная. А то бы точнопришлось стричься, ведь промывка волос растворителем вряд ли пошла бы им напользу. Да и одежду пришлось бы выбрасывать».
Включив воду, в первую очередь решила смыть краску с головы. Взявс полки шампунь, я включила душ и наклонилась.
Вода, стекающая с волос была ярко-красного цвета и, смывая краску,я тихо материлась и на пугливого лося, роняющего банки с краской и на себя, чтовообще попёрлась в эту квартиру. «Надо пошевеливаться. Хоть бы этот рабочий непозвонил хозяину. Рано мне ещё встречаться и бывшим папашей, и с братиком. Надосначала подготовиться и всё разузнать про семью. Фамилия и точный адрес есть, азначит - обязательно что-нибудь нарою».
После продолжительной мойки вода стала прозрачной и, вытеревголову, я аккуратно стянула с себя свитер и застирала его, а потом и куртку.Так как рассиживаться в квартире было не в моих интересах, я снова наделасвитер и по телу прокатилась дрожь. «Брр, надо ехать в гостиницу ипереодеваться, хоть свитер и не полностью мокрый, а приятного мало».
Кое-как приведя в порядок волосы, я схватила куртку и вышла изванной.
-Эй, лось пугливый, ты где? – громко спросила я, предварительно осмотревшись,чтобы второй раз не познакомиться с банкой краски, или ещё с чем похуже.
-Что, пигалица почистила свои пёрышки и заново открыла клюв? – дверь в одну изкомнат открылась, и появился улыбающийся мужчина, тоже уже с чистым лицом.
-Держись подальше от моего клюва, а то без печени и глаз останешься, -прошипела я, задетая тем, что он меня называет пигалицей. «Для женщины у менянормальный рост! На мои метр семьдесят пять никто не жаловался». – Всё, япошла.
Произнеся это, я направилась к входной двери.
-Кстати, а зачем приходила то? – раздалось вслед.
-Я тебе объяснительную напишу, когда в твоём ауле школа появится, и тывыучишься читать, - бросила я и вышла из квартиры.
Вообще-то, мне было плевать на национальности и социальный статуслюдей, но конкретно этот мужчина раздражал нереально, и хотелось стереть с его лицаухмылочку и как-то побольнее уколоть. «Не ронял бы на меня банки с красками ине обзывался бы, ни за чтобы не стала указывать ему на статус и его работу».
Так как существовала вероятность, что рабочий выйдет из квартиры,и что-нибудь скажет мне в ответ, я побежала к лестнице и, спустившись наэтаж ниже, уже оттуда вызвала лифт.
В холле меня ждала новая порция унижения. Консьерж, увидев меня смокрой головой и свитером, держащую ещё и застиранную куртку, победноусмехнулся, видимо думая, что мне сделал какую-то гадость внук СерафимыПавловны.
-Чего лыбышься? – не выдержав, процедила я. – Двери дёгтём измажу на твоейсмене, будешь потом драить, чтобы не так веселился!
-Я тебе измажу! – с его лица моментально сползла улыбка, и он подскочил со стула.– Ходят тут всякие… Давай, выметайся!
Показав консьержу средний палец, я выскочила на улицу и побежала кмашине. Прохладный ветерок спутывал мокрые волосы, а из-за мокрого свитера потелу прокатилась дрожь. «Так, в гостиницу. Переоденусь, а заодно обдумаюполученные сведения» - скомандовала я себе, садясь за руль.