Блюз полной луны - Надежда Первухина Страница 22

"Порше" рванул с места. Павлу показалось, что они взлетели.

Он пытался разглядеть что-либо за окном, но это было бесполезно — "телохранители" загораживали весь обзор. Наконец он смирился и сел спокойно. В случае чего он сумеет постоять за себя. Он все-таки наполовину волк.

Как и они…

"Порше" остановился перед невысоким офисного типа строением. Оно было погружено в темноту, светились лишь несколько окон на первом этаже.

— Мы приехали, Павел, выходите.

— А если я заартачусь и не выйду?

Затянутый в черную перчатку кулак молниеносно ударил Павла в солнечное сплетение. Тот согнулся от боли.

— Если вы не выйдете, мы вас вынесем, — заверил Павла "телохранитель".

Павел кое-как выскребся из машины. Нет, если они и дальше намереваются его так бить… Как жаль, что сейчас не полнолуние и он не волк! Тогда бы они подрожали!

Дождик кончился, небо расчистилось. "Телохранители" синхронно взяли Павла под локти и повели ко входу в офис. Точнее, даже поволокли, потому что после удара в солнечное сплетение Павел еще не совсем очухался.

Они вошли внутрь. Павел огляделся.

Это был просторный холл, отделанный черным мрамором. Возле стен стояли небольшие канапе и столики. На столиках в вазах томились оранжерейные розы. Все это приглушенное великолепие освещалось большой хрустальной люстрой. Из холла широкая лестница вела наверх, в неосвещенные этажи.

По ступенькам лестницы быстро спустился человек, так же одетый во все черное. Он подошел к Павлу и "телохранителям".

— Проблем не было? — поинтересовался он.

— Пришлось пригрозить оружием и немного побить, — сказал один из "телохранителей".

— Ну битье — это не наш метод, — лощено заулыбался Павлу тип. — Вы уж простите за превышение полномочий. Идемте, Павел, идемте. Вас все только и ждут.

— Куда меня привезли? — упрямо сжался Павел. — Я имею право знать!

— О да, конечно, сир, имеете! Вы находитесь в офисе Московской Общины оборотней, сокращенно МОО. Нам всем не терпится с вами познакомиться.

— Почему вы назвали меня "сир"? — спросил у лощеного Павел, когда они поднимались по лестнице.

— Просто мы очень хорошо осведомлены.

Они поднялись по лестнице и остановились перед массивными дубовыми дверями.

— Добро пожаловать домой! — сказал лощеный и распахнул перед Павлом двери.

За дверями оказался огромный круглый зал с блестящим паркетным полом, мириадами светильников, накрытыми изысканным угощением столами и креслами. Тут двигаюсь, жевало, хохотало и беседовало по меньшей мере полтысячи человек. Шум был как на базаре.

И весь этот шум умер, стих, испарился, едва Павел показался в дверях.

— Его высочество Павел Тринадцатый! — провозгласил лощеный тип. — Прошу вас, пройдите вперед, ваше высочество.

Павел на не гнущихся ногах дошел до центра зала и остановился. И тут все начали ему кланяться. Это было неприятно и неуютно. Павел вспомнил о Лене. Как ему теперь ее не хватало!

— Прошу вас сюда, сир. — Лощеный подвел Павла к креслу на резном постаменте. — И оделите улыбкой всех этих оборотней — ведь они здесь собрались в вашу честь.

Павел улыбнулся натянуто и холодно.

— А для кого второе кресло? — спросил он.

— Как же вы не понимаете… Для главы Московской Общины оборотней, конечно!

Тут в зале вновь образовалась тишина. Двери распахнулись, и в комнату вбежал, точнее, въехал, скользя по паркетному полу, мальчишка лет двенадцати. Был он в матроске, в шортиках и высоких гольфах. Башмаки зашнурованы кое-как, да и прическа — сплошные вихры.

— Его высокочтимость глава Общины оборотней, король Кирилл! — провозгласил лощеный.

Все опять за кланялись.

Павел тоже поклонился, а что, голова не отвалится.

Король Кирилл взгромоздился на стоявшее рядом кресло и оценивающе посмотрел на Павла.

— А ты ничего, — сказал он. — Могло быть и хуже. Ну как, ощущаешь себя принцем?

— Нет. А должен?

— Конечно, должен! До нас дошли слухи, что прежний принц Щедровской Общины скончался, и теперь ее глава — ты. Как удачно! Мне давно хотелось с тобой познакомиться. Эй, вы, светские гости! Можете проваливать!

— Зачем же так… — протянул Павел.

— А затем, что нам надо поговорить. Наедине.

Гости меж тем торопливо покидали зал. Наконец у входных дверей остались только несколько типов в черном с оружием. Телохранители, понял Павел.

— Скажи-ка, Пашка, как прошло твое Изменение? — спросил Кирилл.

— Вообще-то тяжело. Боли много.

— Чуда без боли не бывает, это ты запомни. Я превратился в волка очень давно, но до сих пор помню боль своего первого Изменения. Вот так-то.

— Вы превратились давно? Простите, ваше величество, но сколько же вам лет?

— Да я уж со счета сбился. Тысяча двести двенадцать, кажется.

И на Павла глянули глаза, полные тысячелетней мудрости и такого же тысячелетнего цинизма.

— Это только с виду я мальчик, — усмехнулся Кирилл, — Мне этот образ держать легче всего. А ты, я слыхал, студент?

— Да.

— И где учишься?

— Разве вам этого не доложили?

— Доложили, но мне любопытно услышать это от тебя.

— В Московском университете культуры и искусств. На библиотечном отделении.

— О, мон дьё! — всплеснул руками мальчишка. Этот жест ему не шел. — Волк-библиотекарь! Как странно! А скажи, Павел, ты, когда изменился, охотился? Метил территорию?

— Ну да. Но разве это не положено делать оборотню?

— Положено-то положено, но территорию ты пометил ту, которая принадлежит мне. И охотился в тех угодьях, что принадлежат мне.

— Но я же не знал… Меня никто не предупредил.

— Да ладно, забудь. Я не в обиде. В конце концов, мне вся Москва принадлежит. Могу я выделить кусочек для прогулок самого принца волков?

— Да я еще не принц, по сути.

— Принц, принц. Ты не против, если коронацию мы проведем в Москве, а не в Щедром?

— А нужна она, коронация-то…

— Нужна. Чтобы все волки знали — отныне ты принц. И охотиться на тебя запрещено.

— Как?! Оборотни охотятся на своих же?

— Да, процветает у нас в Москве этакая неприятность. Этакий произвол. Ничего не поделаешь — традиция. Правда, эту традицию ввел я. Но повторяю, тебе незачем беспокоиться. Никто тебя не тронет. Если, конечно, ты не перейдешь установленных границ.