Имя для ведьмы - Надежда Первухина Страница 22

– Здравствуй...

И дыхание, которое струится по проводам, где-то там, уже отдалившись от нас, переплетаясь между небом и землей.

– Как тебе удалось не забыть меня? – еле шепчу я в трубку.

– Вика, что ты говоришь?! Не слышно! Милая, солнышко, пожалуйста, погромче!

– Я люблю тебя, – еще тише говорю я.

– Вика!... О господи, не слышу ничего. Вика, я приезжаю сегодня. Извини, что раньше не смог. Экспрессом в восемнадцать тридцать. Ты меня встретишь?

Меня пронизывает запоздалый cтрах, – мое молчание Авдей истолкует как нежелание с ним увидеться, и потому ору в трубку:

– Да! Я приду на вокзал! Я буду ждать! Он смеется:

– Ну наконец-то я слышу твой голос! – И какой он у меня?

– Ве-ли-ко-леп-ный! Вика...

– Да?!

– Я хочу прочитать кое-что... Вот, написал тебе...

Будет твой витязь – и ласковый, да не пьяный,

Будешь другой – веселой да озорной.

Из-за тумана, из моря да океана

Явится он к тебе молодой весной.

Скажет, смеясь: «Отчего ты, царевна, плачешь?

Полно тебе вековать средь постылых рож!

Ты погляди, какова бирюза на платье,

Как этот цвет с очами твоими схож!

В алых кольчугах встанет моя дружина,

Грянет на свадьбе нам гордое «исполать»...

Знаешь, царевна, ты подари мне сына,

Чтобы нам было кого своим солнцем звать.

Будет у нас не дом, а веселья чаша,

Будет у нас не двор – соловьиный хор...

И не поверишь ты, не припомнишь даже,

Как ты жила и жила ли до этих пор.

... Я стояла, стиснув трубку, затаив дыхание, боясь поверить в то, что я слышу его голос.

– Вика... Ты чего молчишь?

– Я... переживаю.

– В смысле?

– Ощущаю катарсис. Тьфу! Приезжай поскорее,

– Да. Вика, скажи, ты случайно не волшебница? Я слегка напряглась.

– Не волшебница. А что?

– Ты меня как будто приворожила. Я все эти дни только о тебе и думаю.

Я счастливо-облегченно рассмеялась. Ну разумеется! О главном он и не догадается.

– Это обычная магия женщины. Таких простых вещей не знаешь, а еще писатель.

– Ну, ты меня еще просветишь. Я надеюсь.

Мое внутреннее состояние приближается к щенячьему восторгу. Но... я же все-таки на работе, что люди подумают?

– Авдей, я очень хочу тебя увидеть. И это сущая правда.

– Жди, – просит он.

И короткие гудки. Отбой.

Я наконец опускаю трубку и пытаюсь возвратиться к реальности. Внутри меня волнами ходят радость, страх, отчаяние и надежда. А вдруг он не приедет? А вдруг заносы на дорогах?!

О чем я? Какие заносы – на дворе конец апреля!

На дворе – моя весна.

Все оставшееся до встречи время я ходила по городу, скромно прикрывая ресницами мои сияющие глаза. Мне кажется, что я переполнилась этим сиянием, и скоро оно выплеснется из меня через край, и кругом начнется непрекращающийся праздник. Во всяком случае, мое счастливое состояние мимоходом сотворило из заплеванной урны небольшой фонтан, а из кособокого киоска – благоухающий куст белой акации.

На вокзал я примчалась на сорок минут раньше. чем надо, пять раз успела изучить расписание прибытия поездов, почувствовала себя великолепно, почувствовала себя ужасно (а если у меня плохой макияж?!) и уже сходила с ума от нетерпения, когда из динамиков наконец донеслось:

– Экспресс прибывает на второй путь.

О, благословен будь, вокзальный диспетчер! Ты объявляешь о прибытии моего счастья и блаженства таким обыденным тоном! Как хорошо, что наша любовь прибывает точно по расписанию!

Я замерла у начала платформы, напряженно вглядываясь в хлынувшую из вагонов толпу, взглядом, сердцем выискивая Авдея. Черт возьми, любимый, почему ты не мчишься мне навстречу прямо по крышам поезда?!

Платформа медленно пустела, люди уходили к своим домам и возлюбленным, а вместе с ними уходила и моя надежда. Она ушла окончательно, когда я спросила у проходившей мимо дамы:

– Это последний экспресс из Москвы?

– Да.

Значит, Авдей не приехал.

Почему?

Мне стало так тоскливо, что хоть под поезд бросайся. Но этого я, разумеется, не стала делать. Я глубоко вздохнула, сосчитала до десяти, выдохнула и так чертыхнулась, что пара воробьев, попавших в эпицентр моего проклятия, превратилась в мятые пластиковые стаканчики.

С ума, значит, он по мне сходит? Скажите, пожалуйста!

А я не буду сходить.

Я мрачно посмотрела на вокзальную площадь. Видимо, обрадовавшись моему взгляду, ко мне подрулило такси.

– Куда едет девушка?

– В крепость.

Не знаю, почему мне захотелось поехать именно туда. Преступников тянет на место преступления, а несчастных влюбленных – целовать песок, по которому топтались обожаемые ноги.

Бревно, на котором неделю назад я сидела и любовалась сражающимся Авдеем, было на месте. Я села, закуталась в плащ и принялась считать кирпичи в стенах крепости. Какое-никакое, а занятие...

– Скучаешь?

Я резко обернулась. Ненавижу, когда ко мне подходят со спины, причем неожиданно.

Наверное, это было у меня во взгляде, потому что парень, спросивший меня, слегка попятился. Но именно слегка.

– Чего надо? – нелюбезно спросила я.

– А я тебя помню, – чуть робко улыбнулся он. – Ты смотрела на той неделе, как мы тут мечами махались.

– Илюха-берсерк? – попыталась припомнить и я. Лицо парня расплылось в улыбке.

– Ага. Значит, ты меня не забыла!

Да уж... Такое забудешь.

– Давай знакомиться, – вздохнула я.

... И зачем я поволоклась с этим юным милитаристом в музей оружия?!

Илюшка явно был моложе меня лет на пять, но всем своим видом изображал искушенность и солидность. Это было смешно и немного грустно. Он воодушевленно таскал меня от витрины к витрине, объяснял известную мне разницу между палашом и ятаганом и путал время появления дамасской стали. В конце концов нас деликатно выставили – музей закрывался. Но это Илью не остановило.

– А пойдем пиво пить! – радостно предложил он.