Дорога к Зверю  - Марина Дарман Страница 21

Эту могилу очень давно никто не проведывал. Среди аккуратных холмиков она выделяется бурьяном и печатью зверя. Печать есть на каждом захоронении, но только на этом она иная: почти вдвое крупнее. Среди мелких, будто собачьих следов, этот кажется исполином. Местные впадают в странную задумчивость, проходя мимо, и кажется вновь и вновь ищут ответ на давние события, что так и остались неразгаданными.

Тот, кто сейчас гладит печать зверя, пришел не за ответами. Он знает о произошедшем гораздо больше остальных, но не спешит откровенничать. Его интересует не прошлое, а возможность прикоснуться к нему, стать частью. Пусть на миг, но частью.

Очистив печать, он аккуратно выпалывает траву. Руками. Не обращая внимания на грязь, забивающуюся под аккуратные ногти. Он может извести ее одним движением пальцев, но не делает этого. Ему нравится быть причастным.

Всего миг, и он вернется назад. Туда, где зверь лишь приложение к силе. Силе, которую он в избытке получил при рождении. Там, где он совсем другой: скучающе циничный, надменно злобный. А здесь можно представить себя кем-то другим. Сыграть роль, чтобы самому поверить. Зачем? От скуки, конечно.

Он уже поднялся с корточек и собрался уходить, когда в тишине отчетливо послышались шаги. Тот, кто направлялся сюда, вовсе не заботился о сохранности покоя ушедших, а громко топал, прыгал, бормотал и причмокивал губами. Звуки до того заинтриговали, что визитер заброшенной могилы передумал прятаться.

Хуторяне обычно передвигались на погосте на цыпочках и дыша через раз, дабы не разбудить беспокойников и загадочную нечисть, которую никто не видел, но все о ней слышали. После захода солнца и вовсе смельчаков не сыскать. А тут сразу двое. Он понятно. А это кто?

Он неторопливо двинулся навстречу шумному посетителю, ожидая увидеть богатыря: косая сажень в плечах. А потому не сумел совладать с удивлением, столкнувшись с юной хуторянкой. Две русые косой той интригующе серебрились в лунном свете, на щеках притаились задорные ямочки, а сама девица, про каких говорят «кровь с молоком».

– У-у-у, – не удержался он от мелкой пакости и протянул руки к симпатяге.

Та с готовностью отскочила, взвизгнула и захохотала:

– Беспокойник? Настоящий? А можно потрогать?

– Я весь твой! – не такой он реакций ждал. Не такой.

– Забираю! – серьезно заявила та, решительно придвинулась, полюбовалась ошалелым выражением лица незнакомца и залилась еще пуще: – Ути, какой скромный беспокойничек! Пошли ко мне жить. Мне такого как раз в хозяйстве не хватает.

– Веди! – огорошил он веселушку, подхватил под локоть и потащил к выходу с погоста.

– Эй-эй-эй! – запротестовала та. Он довольно улыбнулся, но радовался недолго: – Я еще не все собрала. Ишь какой прыткий! Ты в травах разбираешься, беспокойник?

– Немного, – ответил он настороженно, не рискуя откровенничать.

– Тогда помогай. Мне много надо. Наших сюда и днем не загонишь. А одна я до утра провожусь, – она присела на корточки и, не прекращая болтать, увлеченно ковырялась в земле.

– Тебя как звать, говорунья?

– А по-разному. Мама Нюрочкой величает. Соседка – Нюркой. Подружка – Нюрой. А Судимир – пустомелей.

– Анна значит?

Нюра замерла с совочком в одной руке и корневищем – в другой. Медленно обернулась к чужаку и таки рассмотрела. Темные волосы в свете луны отсвечивают пеплом, светло-серые глаза загадочно поблескивают. Волосы кудрявые и длинной до плеч. Передние пряди собраны на макушке. Но самое чудное – не то что бороды, щетины нет. Но хорош да: высокий, ладный и даже намека на выпирающее пузо нет.

– Нюра. А ты кто будешь?

– Дарен, – представился он с едва заметным полупоклоном, точно в последний миг передумал кланяться.

– Ну, вот и познакомились, – молодая женщина усмехнулась и вернулась к работе: – Помогай, Дарен.