Внучка бабы Яги - Татьяна Коростышевская Страница 21

— Это что за явление? Иван, поворотись, мне не видно.

Чревовещатель, не меняя выражения лица, выпустил свое грозное оружие и потянулся руками к животу. Оттуда, из-под расшитого кафтанного нагрудника, выглядывало другое лицо — морщинистое и злобное.

Земля ушла у меня из-под ног. Я провалилась в беспамятство.

Сначала вернулся слух. Голова болела — видно, в падении я знатно об пол приложилась. Глаза открывались с трудом, да и рассмотреть ничего толком не получалось. Рядом слышался неспешный разговор. Я решила еще немножко полежать и навострила ушки.

— Ослаб я что-то, постарел, — объяснял кому-то атаман. — Надо заклинание подновить, а то раскрошусь весь к драконьей матери. Видишь, по кусочку сыплюсь. Если б не Иван, давно б птицы склевали. Он у меня хоть и не семи пядей во лбу, но помощник верный…

— Даже если я новый пергамент в тебя вложу, даже если правильно его активирую, это будешь уже не ты, а совсем другая личность, — спокойно отвечал Зигфрид. — Ну вроде как поселится в твоем теле другая душа.

— А что делать? Вот скажи мне, маг, что? В горячем молоке с горя утопиться?

— Родителя твоего найти надо.

— Дедушку? — В голосе разбойника послышались слезы. — Да он и знать-то меня не желает.

— Нет, того докса, который заклинание составлял. Или специалиста, классом не ниже. Думаю, он смог бы помочь. А ты что, с родными видишься?

— Сейчас редко. — Атаман рыдал уже в открытую. — Когда бабка еще жива была — завсегда меня привечала. И творожком свежим, и маслицем потчевала, как зайду. А померла, так совсем дед одичал. Лиходеем обзывается или еще как похуже… А-а-а… Доля моя, долюшка!

— А не надо было в разбойники идти, — вступила я в беседу, потихоньку пытаясь сесть и потирая затылок.

Голова кружилась. Сыро, темно… Только у притолоки чадил небольшой смоляной факел. В погреб нас засунули, что ли? А, нет — в подпол. Вон кованая дверца в потолке имеется. Обширное помещение — рачительному хозяину в самый раз. А воняет-то как гадостно, не иначе огурцы прокисли. Колобок сидел на краю рассохшейся кадки, на земляном полу рядком лежали студент и детинушка, которого я сначала принимала за атамана. Обоих спеленали, как младенчиков, — ни встать, ни повернуться.

— Привет честной компании, — улыбнулась я Зигфриду.

— О, Лутонюшка в себя пришла… Приятно, как говорится, познакомиться. Говорил я, ничего страшного, скоро оклемается, — засуетился Колобок, подпрыгивая от возбуждения. — Девонька, подойди, глянь, как там мой Ванюша.

Второй разбойник был без сознания, но дышал ровно, без перебоев. Рана на виске чуть кровила, но угрозы для жизни явно не представляла. Я занялась Зигфридом, попыталась распутать хитрый узел толстой пеньковой веревки, которой связали парня.

— По какому поводу посиделки?

— О, мы с тобой присутствуем при эпохальном событии, — ответил барон. — Передел сфер влияния в бандитском сообществе.

— А попроще? — Узел не поддавался, я вцепилась в него зубами.

— Сейчас наверху бывшая банда Колоба выбирает нового атамана. А нас, так сказать, убрали на время, чтоб не отсвечивали. Не нужен им больше старичок.

— И поделом…

— Что значит — поделом? — встрепенулся Колоб. — Я столько лет ими командовал, заместо отца с матерью им был. Знаешь, как они меня слушались? По струнке ходили! А теперь, как слабину мою почуяли, и не мил стал. А все Прошка, прохиндей!

— Ну, значит, его и выберут, — пробормотала я, отплевывая волоконца пеньки.

Узел повержен, дальше студент и сам может. Теперь и Иваном можно заняться.

— Мне другое интересно, — проговорил Зигфрид, скидывая веревку и потирая затекшие руки. — Как вы на меня вышли?

— Знамо как. Яга навела. Я у нее новый пергамент сторговать хотел. А она говорит — нету, барону швабскому подарила. Ну а на след ваш выйти плевое дело было. Сноровка имеется.

— Драконий род! — ругнулся студент. — Я прочесываю вашу Рутению в поисках хоть какого-то упоминания о наследии Шамуила, собираю невнятные байки, чтоб из этого словесного мусора извлечь хоть какую-то крупицу информации. А оказывается, тут любая собака в курсе, у кого можно разжиться заклинанием для активации големов!

— А за собаку и по хлебальничку получить недолго, — грозно всхрипел Колобок.

— Да что ты можешь без своего оруженосца, кулебяка черствая! Ты даже вниз спрыгнуть боишься! Мыши, видите ли, кругом!

— Не ори, — буркнула я. — Бабушка у того докса заклинания в нарды выиграла. Азартный он дядька был, вот и… Ты же все понял, еще когда муравьеда потрошили. А Мирон про то знал, у него в доме игра шла…

Зигфрид примолк, глянул на мои попытки освободить Ивана. Потом просто дернул за кончик тугой веревки, узел плавно распался.

— Подъем! Отечество в опасности! — похлопала я детинушку по щекам.

Иван распахнул пустые васильковые глаза, встрепенулся, скидывая путы, и ринулся к Колобку.

— Дядюшка, — мычал дурачок, подхватывая на руки бывшего атамана.

— Кто против нас с Ванечкой? — повеселел Колоб.

— Не шебурши. — Я успокаивающе подняла руку. — Сейчас мы на одной стороне. Выбираться надо, пока твои парни нас на капусту не пошинковали.

— Никогда, ты слышишь, никогда ни я, ни ребята мои душегубством не занимались! Грабили, да! Но чтоб жизни лишать…

— А хозяин куда делся? — вдруг спросил Зигфрид.

— Кроме вас двоих, в доме никого не было. Скажи, Ваня.

Оруженосец уверенно кивнул.

— Сбежал, наверное, как доблестное воинство увидел, — предположила я.

— Понимаете, какое дело… — Зигфрид говорил медленно, подбирая слова. — Есть у меня подозрение, что нас хотели отравить.

— Ты, паря, ври-ври, да не завирайся, — опять вскипел бывший атаман. — Ребята тебя аккуратно разделали. Прикинь, Лутоня, спускается эта оглобля, ничего вокруг себя не замечает. Ну, Ванечка его аккуратненько так древком по кумполу и тюкнул. А потом уж остальные набежали, веревки затянули. Я большего сопротивления от боевого мага ожидал. Может, он того — недоучка?

— В том-то и дело, — не обиделся студент. — В нормальном состоянии я на многое способен. А так… Я же долго пытался пережечь веревку на запястьях, а сил хватало только на одномоментное поднятие температуры тела.

Иван, вспомнив неудавшийся обыск, подул на левую ладонь.

— Или вот Лутоня, — продолжил Зигфрид. — Ее стихия в первый раз проснулась от сильного страха, а сейчас она просто упала в обморок…

— И не от испуга вовсе сомлела, — буркнула я. — Чего там страшного было… Я почти сразу догадалась, кто у разбойничков за главного. Просто чего-то ослабла.

— Вот! И я о том же, — гнул свое барон. — Два стихийника одновременно теряют свою силу. Подозрительно. Надеть какой-нибудь ограничивающий амулет на нас не могли. На обоих сразу, да еще чтоб я не заметил? Нет, нереально. Значит, что-то было подмешано в еду или питье.