Сеятели ветра - Андрей Васильев Страница 21

– Увы, она ушла к Престолу Владык еще два года назад, – запечалился толстяк. – Я всегда был скверным лекарем, Герхард. Сначала прозевал начало болезни, а когда понял, что это «кровавица», было поздно. Только не говори, что в поисках помощи я мог написать тебе. Ты бы все равно не успел. Она сгорела за несколько дней.

– Быстрая форма, – кивнул Ворон. – Самая поганая.

«Кровавица». Бич Рагеллона, отрыжка Века Смуты. Под конец того проклятого времени, когда континент уже не просто устал от войн и страха, а был ими смертельно измотан, эта болезнь появилась словно ниоткуда. До того про подобную хворь никто даже и не слыхал.

За неполные пять лет «кровавица» выкосила кучу народа, и без того изрядно прореженного разными неурядицами, вдобавок породив при этом слух, что ее выпустили из своих башен какие-то особо зловредные маги. Это окончательно озлобило крестьян и горожан, и без того недолюбливающих чародейское племя, и очень поспособствовало Ордену Истины, который как раз забирал власть в свои руки.

Скверная болезнь. Сначала все как при простой простуде – горло сипит, легкие хрипят, лоб горит. А еще под левой подмышкой появляется небольшой бугорок, который так запросто не нащупаешь. Вот он-то и говорит о том, что это не обычная, бытовая хворь, а «кровавица».

Прозевал его, не обратился к магу-лекарю – заказывай гроб. Через несколько дней ты начнешь кашлять, отхаркивая сгустки черной крови, а потом начнется жар, который ничем не сбить. Ни лекарственными травами, ни обтираниями. Да что там… Даже самый опытные маги перед «кровавицей» отступают, если нужный момент был упущен.

– Если сразу не спохватился, то это все, – потупился Вартан. – Моя вина. С тем и живу на свете теперь. Сижу в герцогской библиотеке, пока она еще существует, читаю древние хроники, жду, пока меня за порог замка выставят. А так и случится, поверь. Как мой обалдуй-герцог все книги раздаст за долги, тут я бездомным и стану. Что ты улыбаешься? Маг я более чем посредственный, тебе ли не знать. Кому я такой нужен?

– Кончай прибедняться, бросай своего герцога, перебирайся ко мне в замок, – предложил ему Ворон. – Будешь моих обормотов натаскивать. Бездельники, вы хоть знаете, кто перед вами?

– Ваш друг? – предположила Магдалена.

– Молодец, правда? – с гордостью спросил у Вартана наставник, а после икнул. – Не всякий сможет вот так лихо подать банальную очевидность. Неучи, это Вартан ди Скорсеза, пожалуй, лучший на сегодня в Рагеллоне знаток древних языков и наречий. И вдобавок великолепный рунный маг, который, правда, очень любит принижать свои достоинства. Жаль де Фюрьи в замке осталась, ей было бы полезно пообщаться с мессиром Вартаном. Знаешь, она ведь в том числе и по твоей книге занимается.

– В самом деле? – обрадовался Вартан. – И как? Успехи есть?

– Еще какие, – с достоинством ответил ему Ворон. – Смотрю и радуюсь. Да, сразу – если хоть кто-то из вас скажет де Фюрьи о том, что услышал… Ну вы поняли?

Все немедленно заверили его, что поняли. И только я промолчал. Ну как промолчал…Промычал что-то.

– Немой? – сочувственно посмотрел на меня ди Скорсеза, присаживаясь на лавку рядом с Вороном. – Плохо. Но ты, Герхард, всегда меня восхищал тем, что не боишься трудностей. Вот кто бы взял в ученики немого юношу? Никто. А ты – смог.

Я снова замычал и замахал руками, стараясь объяснить этому симпатичному толстячку, что говорить умею, просто пока не могу этого сделать.

– Ой-ей! – приложил короткопалые руки к щекам Вартан. – Он еще и умом не слишком крепок, да? Герхард, друг мой, это даже для тебя перебор. Не дело наши науки людям с неустойчивым рассудком преподавать. А что вы все смеетесь?

Если честно – даже я не удержался от смешка.

– Нет, Вартан, – отсмеявшись и смахнув слезинку с края глаза, сказал ему Ворон. – Он не идиот. Точнее, идиот, но по личностным качествам, а не по умственным. Это некто Эраст фон Рут – неслух, лентяй и недотепа. Говорить же он не может потому, что я ему вчера вечером рот запечатал. А снять заклятие не снял.

Опять «недотепа». Чего я недотепа?

– Это неправильно, – возразил ему ди Скорсеза. – Зачем мальчику в такой день немым ходить? Вот хорошо ты мне объяснил, что к чему. А остальные что подумают, на него глядя?

– Пусть думают, что хотят, – равнодушно сообщил ему наставник. – Мне на их мнение плевать.

– А ему? – резонно заметил толстяк, кивнув в мою сторону – Мы с тобой наши жизни доживаем, он же только-только в свою входит. И тут ты со своими членовредительскими замашками! Годы идут – ничего не меняется. Ты прости, Герхард, я все же мальчику помогу. Возможно, это немного против правил, поскольку ты его наставник и имеешь право над ним в жизни и смерти, только меня тоже уже не переделать.

Ди Скорсеза приложил пухлую ладонь к моим губам, чему-то усмехнулся и щелкнул пальцами второй руки.

– Уффф, – выдохнул я воздух. – О! Получилось!

А он на самом деле на себя наговаривает, этот самый Вартан. Нормальный он маг.

– С «замком» заклятие поставил, – качнув головой, сказал наставнику ди Скорсеза. – Чтобы, значит, он сам его не снял? Сколько ты их учишь?

– Третий год пошел, – ответил Ворон.

– Недурственно, – причмокнул толстяк. – Весьма и весьма. Я прямые физические заклятия только к середине четвертого года ощущать наловчился. Ощущать, а не снимать. А сколько у тебя учеников за все время… Э-э-э… Выбыло?

– Больше половины, – деловито сообщил ему наставник. – Правда, ненамного больше.

– Приемлемый процент, – одобрил его собеседник. – Нас к третьему году у мастера Гуллера четверть осталась. От почти сотни.

– Вартан! – прожурчал голос, который, казалось, теперь будет сопровождать меня везде. – И ты приехал?

– Мистресс Виталия, – ди Скорсеза встал, и неуклюже припал к руке магессы, остановившейся рядом с нами. – Как всегда, блистательны!

– Да, я такова, – не стала скромничать соученица Ворона. – После церемонии не уходи, у меня к тебе есть один вопрос насчет рукописи на староальбийском языке. Мне она по случаю досталась, а прочесть ее я не в состоянии. Теперь интересно – переплатила я за нее могильному вору или нет?

И, грациозно покачивая бедрами, она отправилась куда-то к скамьям первого ряда.

– Мастер! – подергал я за рукав Ворона. – Мне вам сказать надо! Очень надо!

– Фон Рут, – повернулся ко мне наставник. – Честное слово, это ужас какой-то. Ну что ты мне хочешь сказать, что?

– Потом поговорите, – прошептал ди Скорсезе. – Кажется, начинается церемония!

И правда – народ расселся, в ратуше стало тихо, и факелы, казалось, стали гореть ярче.

Теперь, избавившись от немоты, которая мне мешала настолько, что я даже толком не обращал внимание ни на что, я наконец-то смог оглядеться вокруг как следует.