Звезда моей любви - Татьяна Устименко Страница 21

– И то верно! – немного не в тему согласилась воительница, поправляя любимые парные клинки и не замечая многозначительной задумчивости своего спутника. – А чего мы, собственно, ждем? На дворе уже стоит такая темень, что хоть глаз выколи…

– Не «чего», а «кого», – с упреком объяснил Турран, в этот самый момент бесшумно вошедший в домик своего сына. – Если вы еще не передумали, то приглашаю последовать за мной.

Расстилающееся перед домиком море встретило путешественников легким шелестом, издаваемым набегающими на пирс волнами. Ульвин Песенник сидел на большом валуне, опустив в воду босые ноги и лениво разбрасывая вокруг себя маленькие белые камушки. На коленях у молодого эльфа покоилась голова Лорейны, которая лежала на золотом, прогревшемся за день песке, перебирала тонкими пальцами струны мелодики и тихонько напевала не связанные между собой фразы.

– Мы сочиняем новую песню, – пояснила она, заметив недоуменный взгляд воительницы. – Эльфы щедры на прозвища, но звание Песенника еще никому не давалось просто так. Мой Ульвин пишет самые красивые песни в мире.

Ребекка непонимающе пожала плечами, ибо никогда не испытывала потребности попробовать самовыразиться в каком-нибудь искусстве. Ее гораздо больше привлекали воинские доспехи или кинжалы и вдохновлял звон столкнувшихся в сече клинков. Впрочем, разве мудрецы не утверждают, что у каждого народа свои герои?

Сол опустился за море, но установившаяся темнота казалась Ребекке ненастоящей, ибо она прекрасно различала своих друзей: Ульвина, ласково перебиравшего светлые пряди волос принцессы, и саму Лорейну, все еще пребывавшую во власти грез. Намечающееся испытание словно утратило в эти мгновения свою первостепенность, отступило на второй план, поблекнув под воздействием чар сегодняшнего пьянящего вечера, эльфийской песни и плеска волн. Тут воительница заметила, что принцесса запрокинула голову и восторженно смотрит на нее своими большими серебристыми глазами.

– Ты стала для нас символом надежды, девушка, – дрожащим от волнения голосом произнесла Лорейна. – Той надежды, которую мой народ утратил столетия назад. Неизбывная тоска по морю всегда живет внутри нас, с ней мы рождаемся и с ней умираем. Мой отец – самый замечательный король в мире, он может многое, но даже ему не под силу сделать то, что собираетесь совершить вы. Я молюсь Неназываемым, упрашивая их даровать нам шанс, благоприятствующий реализации наших планов. Мы так хотим вернуться в море… Помоги же нам в этом! И да хранит тебя Шарро!

Ребекка ощутила подозрительное першение в горле, а ее глаза внезапно сделались мокрыми, отчего картинка вокруг расплылась. Она хрипло шмыгнула носом и поспешно отвернулась, не желая выдавать овладевшую ею слабость… Ее бесцельно мечущийся по берегу взгляд сразу же натолкнулся на Горма, скромнехонько расположившегося чуть поодаль и что-то меланхолично рисующего прутиком на песке.

– Что это с ним? – озадачилась девушка, совершенно не узнавая грубияна и задаваку, еще вчера властно таскавшего ее на поводке, словно бродячую собачонку, а сегодня вдруг так разительно изменившегося, притихшего и присмиревшего.

– Горму стыдно, ведь давеча он проявил себя отнюдь не с лучшей стороны! – негромко рассмеялась принцесса, поднимаясь на ноги и откладывая мелодику. – Во всяком случае, я так расшифровываю его нынешнее поведение. А к тому же он очень не любит, когда на Зачарованный берег приходят чужие… Наверное, самое страшное, что может случиться в жизни каждого: ждать, когда тебя нагонят старые грехи!

– Э-э-э? – не поняла Ребекка, сразу вспоминая вчерашние рассуждения воина. – Это как?

– В юности наш Горм частенько наведывался в Лаганахар, – жарким шепотом сообщила принцесса, приблизив свои губы к уху с любопытством склонившейся к ней воительницы. – И немало там, хм… начудил… Ну, ты меня понимаешь… – Она заговорщицки подмигнула и звонко прищелкнула языком. – Ну да, в том самом смысле. А теперь он боится, как бы одно из его творений не заявилось сюда проведать своего папашу! – Эльфийка сдавленно хохотнула. – Правда, чародей Альсигир всегда говорил, что наш Горм – смирный парень и ведет себя ниже песка и тише моря, но ты и сама теперь видишь, какое обманчивое у нас море…

– У нас бытует другая фраза, – таким же шепотом выдохнула Ребекка. – «Просто так даже лайил не котятся»! А значит, Горм и в самом деле не такой уж паинька, коим хочется казаться!

И обе девушки расхохотались в полный голос, взаимно радуясь доверительности установившихся между ними отношений.

– А много ли чужаков посещало вас в последнее время? – спросила Ребекка, безмерно заинтригованная рассказом принцессы.

– Да нет… – Лорейна задумчиво нахмурила лоб, вспоминая. – На моей памяти здесь побывал лишь один старик весьма неопрятного вида и с ободранной повозкой… Его сопровождали слуга и человек из гильдии Охотников, который, собственно, и показал дорогу к побережью. Старик назвал себя последним из жрецов бога Шарро и о чем-то долго шушукался с Альсигиром. Уж не знаю, какие общие дела у них нашлись, но я видела, как чародей передавал тому гостю наш старинный стилет, бережно хранимый и считающийся реликвией, а также нечто странное, укутанное в тряпки…

– Небольшой овальный предмет, похожий на камень! – с пониманием хмыкнула Ребекка, которая мгновенно догадалась, кем на самом деле являлся недавно встреченный ими старьевщик, преследуемый отрядом доверенных воинов змееликой.

– Возможно, – неопределенно развела руками принцесса. – Признаюсь, я никогда не придавала особого значения той истории и не понимаю, почему ты ею так заинтересовалась?

– Думается мне, что визит того старика несет в себе некий высший смысл, пока что нам не доступный, – заверила эльфийку Ребекка. – Вот если бы я имела возможность поговорить с вашим чародеем…

– Пора выдвигаться к дворцу, – неожиданно скомандовал сосредоточенно наблюдающий за небом Турран, прерывая интересную беседу девушек. – Предлагаю пробраться в лабораторию за пару часов до рассвета, когда на всех нападает самый крепкий сон и даже караульные начинают подремывать на своих постах, поклевывая носами.

– Справедливо подмечено! – согласилась опытная в делах подобного рода лайил.

И, вытянувшись в цепочку, вереница из пяти теней, старающихся быть как можно менее заметными, устремилась к королевскому дворцу.

– Безвыходных положений не бывает, есть неположенные выходы.

Автором этой претенциозной фразы являлся не кто иной, как Беонир, вместе с остальными заговорщиками засевший в импровизированной засаде за углом ближайшего к замку дома. Однако, поглядев на высоченные стены королевского дворца, опоясанные наполненным водой рвом, Ребекка с ним не согласилась. Тем более что по этим стенам бдительно прохаживалось не менее десятка вооруженных до зубов воинов. В общем, идея сунуться во дворец оказалась крайне неудачной и по-детски наивной, чреватой множеством возможных проблем, как то: отсеченные конечности, сломанные кости, пробитые черепа и все такое. Впрочем, кто бы спорил с тезисом, гласящим, что молодость дается людям для того, чтобы они вступили в зрелость с набором уникальных травм и свежеприобретенных хронических заболеваний. Разве здесь не содержится зерно истины?