Спецагент инквизиции - Олег Шелонин Страница 21

– Ванюша, а ты проще изъясняться можешь? – спросила Федосья.

– Ежели проще, то мне надобно имидж сменить. Фэйсом я говорят для ресторации «Королевская жизнь» не вышел.

– Чем не вышел? – робко уточнила Матрена.

– Мордой, – перевел Черногор.

– А-а-а… так это ж для нас плевое дело! – обрадовались старушки, схватили Иванушку за руки и потащили вглубь салона красоты. Черногор поспешил следом. – Мы енту иносраную апирацию очень уважаем.

– Какую операцию? – Ивана начали разбирать сомнения, когда старушки чуть не силком заставили сесть его напротив зеркала, и ловко прикрутили его руки веревками к подлокотникам кресла.

– Подтяжка морды называется, – любезно пояснила ему Васильевна.

– Дорогое енто удовольствие, – вздохнула Федосья.

– Но так как вы агенты царя батюшки, то морды мы вам обработаем бесплатно, – добавила Матрена.

– Э! Э!! Волча, убери их! Они ща как твоя бабуля шаровыми молниями кидаться начнут! – Ванюша начал впадать в панику.

– Енто устаревший метод психотерапии, – успокоила его Федосья, засучивая рукава, – подтяжка морды иначе делается. Да ты не волнуйся, внучок, мы прогрессивно… по последнему слову науки и техники. Девочки, струмент!

«Девочки» погромыхали в подсобке и вскоре притащили оттуда «струмент», состоящий из набора разнокалиберных кувалд и молотков. Федосья покосилась на молотки, окинула оценивающим взглядом пациента, и взяла в руки кувалду. Самую маленькую, для легких операций. Глаза Ванюши начали вылезать из орбит.

– Эй, вы что задумали? – зарычал за спиной старушек волк, – кувалдой по башке по-вашему прогрессивно? Да он же загнется!

– С чего? – удивилась Федосья.

– Ну… хотя бы от боли.

– Матрена! Что ж ты клуша старая, про анестезию-то забыла!

– Ах ти Господи!

Суетливая старушка подскочила к Ивану, дунула ему с ладошки золотой пыльцой в лицо, и он сразу поплыл. Голоса старушек стали доноситься до него как через плотный слой ваты. Глаза бессмысленно уставились на зеркало, в котором отражалось лицо деревенского увальня.

– Ну, как ты Ваня? – Матрена помахала ладошкой перед его глазами.

Иван не реагировал.

– Нормально. Девоньки, быстро живую и мертвую воду сюда. – Федосья, выполнявшая, похоже, здесь роль главного хирурга, поигрывая молотком, осматривала лицо пациента. – Так, начнем с носа.

Молоток шлепнул Ивана по носу, превратив его в блин. Удар сопровождался звуком рухнувшего на пол тела.

– Что с тобой, Черногорушка? – всплеснула руками Матрена.

– У него кровь… течет… – еле слышно пробормотал волк отключаясь.

– Ничего, ему полезно. Ишь, ряха то какая красная. А мы ему благородную бледность организуем, – повернулась к волку Федосья, похлопала глазами на бесчувственное тело оборотня и расстроилась. – Ну вот, теперь еще и с этим припадочным возиться. Оттащите его в сторону. Потом им займемся.

Старушки шустро отволокли волка в дальний угол салона красоты за хвост. Федосья извлекла из столика под зеркалом деревянную заготовку, присмотрелась к носу Ивана.

– Нет, для такой сопатки такая финтифлюшка не пойдет. Васильевна!

– Чего?

– Помнишь колодку, по которой тебе сапожки тачали?

– Ну?

– Тащи их сюды.

– Зачем?

– Будем греческий профиль тридцать восьмого размера оформлять.

Васильевна притащила колодки, их втиснули в ноздри Ванюши, и Федосеевна начала деловито обстукивать греческий профиль тридцать восьмого размера молотком.

– Теперь мертвой водичкой, чтоб срослось… живой, чтоб кровушка быстрей по жилкам потекла.

У Ивана мучительно зачесалось в носу, и он оглушительно чихнул. К счастью, колодки пролетели мимо зеркала, и грохнулись на стол, оставив на стене глубокие вмятины.

– Теперь займемся ротиком. Да-а-а… таким е… только медок наворачивать, да подковы пополам перегрызать. – Федосья покосилась на самую большую кувалду. – Тут только ентим инструментом можно, дык, я ить ее не подыму. Годков-то мне чай скока. Васильевна!

– Чаво?

– Кузнецы с нами за прошлую поставку зелья для закаливания рассчитались?

– Нет.

– Тащи сюды самого главного.

Через несколько минут Васильевна, выполнявшая в операционной роль ассистента, привела в салон красоты маленького квадратного гнома в кожаном фартуке, почти полностью прикрытом длинной бородой. Судя по красной роже, его оторвали от дела, прямо от пышущей жаром кузнечной печи.

– Чего надо, бабульки?

– Да вот, милок, пришел, понимаешь этот добрый молодец красоту наводить, а платить не хочет. Ты бы вразумил его вон той кувалдочкой по зубам.

– Это запросто. Старушек обижаешь, гад!!?

Удар кувалдой челюсти Ванюши не выдержали.

– Ну что, в расчете? – с надеждой спросил гном.

– Мда… я немножко с другой стороны подправить хотела, – почесала затылок Федосья, – но ничего, сойдет. В расчете.

Довольный гном помчался к выходу.

– Кувалдочку поставь на место. Куда потащил?

Старушки веселушки отняли у гнома кувалду, после чего Федосья, успокоившись за целостность и сохранность «хирургических» инструментов вновь повернулись к Ванюше. Одна рука ее ощупывал раздробленную челюсть, другая легонько помахивала молотком. Старушка в этот момент очень напоминала скульптора, осматривавшего грубую мраморную заготовку, из который ей предстоит создать очередной шедевр.

– Девоньки, настойку из молотой кости дракона сюда. Без костеросту здесь не обойтись.

И вновь застучал молоток. Долго расписывать лечебные процедуры мы не будем. Короче, где-то через полчаса, когда волка откачали, перед ней сидел на кресле добрый молодец с профилем античного бога и благородной бледностью в лице. Красавец остановившимся взглядом смотрел в зеркало.

– А чтой-то у него глазки такие пустенькие, пустенькие? – первым делом спросил Черногор.

– Ах, я старая, разбудить забыла! – главный анестезиолог Матрена подскочила к Ивану и дунула прямо в греческий профиль с ладошки.

Взгляд Ивана стал осмысленным. Старушки торопливо отвязали его руки от подлокотников кресла.

– Это еще кто такой? – уставился он в зеркало.

Старушки засмеялись.

– Ты, Ванюша, ты. Привыкай.

– Обалдеть! Ну, прямо Аполлон, который Бельведёрский. Все девки теперь мои будут. Еще бы прикид сменить.

– Поможем, – заверила его Федосья. – Матрена!

– Чё?

– Ты тому портному с соседней улицы, что клинья под тебя подбивал, окончательно от ворот поворот дала?