Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи» - Юлия Вознесенская Страница 21

— А хозяева разрешат их забрать?

— Да запросто! Надо только сначала позвонить им по телефону и сказать, что пора выставленные на улицу новогодние елки убирать, потому что они осыпаются. Можно еще и штрафом пригрозить за нарушение чистоты. После этого объезжайте рестораны и магазины с санками и спокойно грузите на них все елки подряд — никто вам ничего, кроме «спасибо», не скажет!

— Хорошо придумала, Юлианна! Молодец!

— Ой! Ты говоришь «молодец», а вот Аннушка с Александрой с двух сторон меня под бока толкают и говорят, что я озорница!..

— Они тебя недооценивают: ты вообще-то целая хулиганка, а не озорница. Но придумала ты здорово! Спасибо!

— Да ладно, чего там, всегда рада помочь. Слушай, Гуля, а тебя дед с бабушкой здорово вчера ругали?

— Нет, они меня пожалели за мой усталый вид и сразу кормить кинулись.

— Ясно! Откуда им было знать, сколько ты за день заячьей морковки сгрызла? А Кире попало, не знаешь?

— Кирина мама и не знает, когда дочка вчера домой вернулась и в каком виде, она же вечерами рано на работу уходит. Кирка сейчас в ванной отмокает после вчерашних перегрузок и пытается свой маникюр восстановить. Она мне только что прямо из ванны звонила.

— А нам досталось! Мы все трое на две недели под домашним арестом.

— Кошмар! Я думала вас посадили только на воскресенье… Ой! Так вы и в лицей ходить не будете?

— Вот в лицей как раз ходить будем. Обидно, да? Папа попросил Павла Ивановича возить нас туда и обратно, чтобы мы из-под ареста не удрали.

— Это хуже… Слушайте, а как это понять — «все трое под арестом»? Откуда вас трое?

— Мы с сестрой и гувернантка.

— И она согласилась идти вместе с вами под арест?!

— Не бросать же ей нас в беде!

— Ну, класс!

— А то! Так что вам с Кирой и Юркой придется пока самим зайцев кормить.

— Ну-у, без вас неинтересно!..

— Нечего-нечего! Проявите самостоятельность. Ну, а мы честно отсидим свой срок, выйдем на волю и станем вам помогать. Договорились?

— Ладно, что уж… Зайцев надо теперь кормить, раз мы сами их приманили. Но все равно без вас будет скучно.

— Вот и хорошо.

— Чего ж тут хорошего?

— А разве хорошо, если вы без нас скучать не будете? Какие ж вы тогда друзья? Мы тут, пока под арестом сидим, тоже время терять не станем, еще что-нибудь интересное придумаем… Ой, да что это меня сегодня все под бока толкают!

— Ладно, думайте!

Ангелы Иоанн и Юлиус переглянулись и только вздохнули. Ангел Александрос взглянул на собратьев с удивлением — он еще не успел оценить Юльку в полной мере.

Воскресенье прошло, а потом потекли скудные событиями будни домашнего ареста. Первую половину дня девочки проводили в лицее, потом, естественно, делали уроки, а после всего только один часик гуляли в саду — под присмотром Павла Ивановича. Одним в саду было скучно. От нечего делать во время прогулок они вылепили из снега скульптурные портреты домочадцев в натуральную величину, даже всех охранников, и расставили их вдоль подъездной аллеи. Получилось примерно как в Летнем саду, только гораздо веселее. Но Жанна юмора не оценила и свое изображение в виде снежной бабы с веслом ночью развалила и растоптала. Ну а остальные только хохотали и с гордостью показывали гостям свои снежные скульптурные портреты.

Еще сестры кормили в подвале зайчиху с зайчатами. Кормом их снабжала Екатерина Ивановна. Сестры брали у нее не только овощи, но и любые съестные остатки, все подряд: мама-зайчиха оказалась в еде непривередливой, к утру все подчистую сметала, даже творогом и сыром не брезговала. Только мяса ей, конечно, не предлагали.

Сестры попросили Таню купить для заячьего семейства кошачий домик с закрывающимся входом. Конечно, можно было оставить зайчиху с детьми жить в папиной сумке для гольфа, но девочки решили, что в кошачьем домике ей будет уютней. Так и оказалось: зайчиха с малышами днем даже и не вылезали оттуда, а если сестры поднимали круглую дверцу и пытались заглянуть в домик, она высовывалась, недовольно фыркала и норовила стукнуть мощной когтистой лапой по любопытным носам. В конце концов Александра велела им больше не нервировать многодетную мать и в кошачий домик вообще не заглядывать, так что с зайчатками девочкам поиграть не пришлось. Они только убирали за ними следы после ночных вылазок: зайчиха, видно, приучала детей к аккуратности и в своем домике они не гадили.

Неожиданно любимым занятием сестер стало общее чтение. Александра вдруг выяснила, что сестры — это в их-то возрасте! — не любят и не умеют читать вслух, запинаются на сложных словах и путают ударения. Потрясенная гувернантка тут же принялась исправлять упущенное: она выбрала из своих книг «Ветер в ивах» Кеннета Грэма, и теперь они вечерами читали эту книгу по очереди. Слушая сказку про чудесных зверушек, девочки занимались рукодельем — еще одна идея гувернантки. Юлька нашивала на свои старые джинсы цветочные аппликации: летние джинсы Александры, которые она в первый день продемонстрировала нечаянно из-под черной юбки, произвели на Юльку неизгладимое впечатление, и ей захотелось иметь точно такие же. Аннушка, когда не читала, тоже рукодельничала: она вязала отцу ярко-алый и очень длинный шарф. То есть шарф был задуман длинным-предлинным, а пока что он был короткий, как кукольное одеяльце, ведь Аннушка еще только училась вязать.

— Ты папин шарфик как раз к следующему Рождеству закончишь! — поддразнивала сестру Юлька.

— Вот и хорошо, — рассудительно отвечала Аннушка. — К лету я уже перестану в петлях путаться, и мне не придется без конца его распускать — так что за лето и осень он потихоньку и свяжется.

— Ну вот откуда у простого человека столько терпения? А ведь вроде бы родные сестры… Но я-то свои джинсы к маю закончу и пойду в них на открытие летнего сезона в «Чудо-острове»!

— Угу. Сядешь на карусель и будешь сверху прохожих цветочками осыпать.

— Какими такими цветочками? — не поняла Юлька.

— А теми, которые будут у тебя со штанов осыпаться. Смотри, как ты небрежно их пришиваешь, Юля!

— Это еще не пришивание, а только наметка. Правда, Юлия? — с нажимом спросила Александра.

Юлька полюбовалась кое-как пришитыми цветочками.

— Неужели так уж плохо? — недоверчиво спросила она.

— Боюсь, что такое шитье даже и в наметку не годится. Смотри, все вкривь да вкось и топорщится. Пороть придется! — сказала Александра.

— Вот кончу все цветы пришивать и тогда решим.

— Как в присказке: «Шьешь, девушка? — Шью, — А когда пороть станешь? — Вот только ниточку дошью».

— Вроде того! — покладисто согласилась Олька: ей все равно ужасно нравилось ее рукоделье.

Отец, заглядывая в комнату сестер и видя их прилежные и благонравные занятия, хвалил, целовал их и даже обещал пересмотреть сроки наказания. Александре он тоже делал одобрительный кивок, а иногда даже улыбался. Это потому, что заглядывал он как раз в такое время, когда друзья Юлианн обедали или ужинали. А в остальное время, когда они кормили зайцев, телефонные вызовы в комнате сестер звучали почти беспрерывно. — Александра и сестры продол-кали из-под ареста руководить мазайцами: