Право учить. Работа над ошибками - Вероника Иванова Страница 21

Парень нахмурился ещё грознее:

— Сильно учёный, так, что ли? За какой харцой [3]ты здесь траву топчешь?

Ах вот, в чём дело! Воистину, речи народа намного образнее и ярче, чем придворные экивоки. А главное, короче и доходчивее: надо было так сразу и спрашивать, а не путать.

— Меня ждут в Кер-Эллиде.

Хотя мой ответ и был ясно расслышан, прошло не менее вдоха, прежде чем незнакомец продолжил беседу, сделав закономерный и ожидаемый ход следующим вопросом:

— Кто ждёт?

И как прикажете отвечать? Правду и ничего кроме правды? Ох, если бы таковая политика всегда приносила необходимые плоды... Но врать тоже не стоит:

— По меньшей мере четыре человека.

Прищуренные жёлтые глаза потребовали уточнений, к которым я, не тратя времени, и приступил:

— Трое молодых людей, прибывших из столицы по приказанию Ректора Академии, дабы осмотреть поместье и доложить о его пригодности для приёма высоких гостей. А также и сам хозяин Кер-Эллида, саньер [4]Лигмун, несомненно, желает познакомиться со мной.

Парень снова смерил меня взглядом, в котором было что угодно, только не вера полученным сведениям, повернулся и быстрым шагом направился прочь, но, как мне почудилось, в сторону, не совсем совпадающую с той, откуда появился.

Занятные манеры. Хотя, вполне возможно, здесь так принято встречать гостей. Но пока я удивлялся, незнакомец резко остановился и рыкнул, не поворачивая головы:

— Ты идёшь?

— Куда?

— К дому. Или соврал насчёт саньера и остального?

— Нет, нисколько. Просто... Я должен дождаться, пока моя спутница завершит прогулку.

— Спутница? — Теперь он всё же обернулся. — Что ещё за спутница?

Но слава богам, Шани, выбравшись из кустов, избавила меня от необходимости пускаться в очередной странноватый рассказ. Парень не проронил ни слова, глядя, как кошка занимает привычное место в корзинке, и очнулся от бесстрастного созерцания, только когда я задал живо интересующий меня и вовремя пришедший в голову вопрос:

— В поместье много собак?

Крылья тонкого носа дрогнули, обозначив презрительные складки:

— Ни одной.

Не знаю, у кого как (не было возможности и желания узнавать), но лично у меня необходимость следовать за поводырём способна вызвать всего два чувства, правда, совершенно противоположных: облегчение и злость. Первое возникает, если нет сил и особой надобности запоминать дорогу: просто не теряешь из виду спину своего проводника, а всю мощь разума можешь направлять на более полезные занятия, чем подсчёт поворотов, сломанных веток, покрытых мхом то слева, то справа деревьев и тщетные попытки заучить наизусть расположение звёзд в небе над головой и в той стороне, куда стремишься попасть. А вот второе...

Ненавижу, когда меня волокут силком, не давая сосредоточиться на дороге. И боги с ней, как таковой: возможно ведь, никогда сюда не вернусь, но мне хотелось неспешным шагом пройтись по тенистой аллее, подышать воздухом предгорий, собраться с мыслями, чтобы подготовиться к встрече. А что заняло место моих радужных планов? Тупая беготня за незнакомцем, который не способен вызвать доверие даже у во сто крат более наивного чудака, чем я.

И какого фрэлла меня потянуло за этим парнем? Подозрительно хмурый, не понимающий шуток и не принимающий дружеского отношения, да ещё вооружённый ножом, с помощью которого легко доставить множество хлопот беспечному путнику. А уж этот сосредоточенный жёлтый взгляд... Такое остервенение я видел только в исполнении Киана, когда тот занимался поручениями своего хозяина и моего кузена. Допускаю, приказы Ксо стоят и большего, но зачем выставлять рвение напоказ? К тому же парень не мог нарочно искать меня в лесу, потому что никто во всём мире не смог бы предсказать день и час моего прибытия в Кер-Эллид. Стало быть, жёлтоглазый одержим иными проблемами. И то радует...

Тропинка, тропинка, тропинка, ещё одна... Охотно верю: так получается короче. Только это не повод обтирать себя мокрыми листьями рогозника от колен до подбородка! Дорога заняла несколько минут, но их вполне хватило, чтобы я накопил в душе негодование, торопящееся вырваться наружу самой скверной руганью, и нежданному проводнику грозила участь узнать о себе много любопытного, но... Лес закончился, а вместе с ним и наш путь.

Нельзя было сказать, что деревья расступились, — ветки самых молодых и отчаянных из них касались глухих стен, недвусмысленно заявляющих о причине, по которой хозяин поместья решился приютить в своих владениях высокопоставленных гостей. Основание было сложено из камней, но на большее средств не хватило, и сразу поверх базальтовой кладки располагались венцы обтёсанных брёвен. Ворота оказались закрыты, но не заперты: парень легонько толкнул одну из створок, отворяя подобие калитки, пропустившей нас в пределы обитаемой части поместья.

Головное строение почти ничем не отличалось от своих богатых «родичей»: узкие и низкие окна, массивные балки, водоскатные желоба, устроенные на глухих стенах подальше от отверстий, через которые в дом мог бы проникнуть враг, никаких вычурных выступов, позволяющих зодчим показать все грани таланта, но прискорбно затрудняющих обзор. И как господина окружает свита, так вокруг родового гнезда Эллидов копошились дворовые постройки не менее мрачного, зато столь же надёжного вида.

Мой проводник двинулся через двор по хрустящему под ногами ковру каменной крошки, а мне через плечо велел ждать и никуда не уходить. Последнее было добавлено тоном, не допускающим и мысли о том, что у меня вообще возникнет желание удалиться. Что ж, подожду. И наверняка дождусь. Ещё бы знать, чего именно...

Странно, наступило утро, солнце светит в полную силу, а в поместье незаметно ни малейшего шевеления. Допустим, псарей, выгуливающих питомцев, и быть не должно, если верить словам парня. А остальные? Никто не гремит вёдрами, не стучит топором, не слышно мычания коров, требующих утренней дойки... Постойте-ка. Пастушонок говорил, что сюда его бурёнки и шагу не сделают. Почему? В лесу водятся дикие звери? Но желтоглазого парня предрассветные прогулки, судя по всему, не пугают. А, ладно! Может быть, в окрестностях есть алтарь какого-нибудь проклятого божка, следы демона или тому подобная дребедень, как правило, не представляющая никакой опасности, но уверенно наделяемая людской молвой самыми грозными и ужасающими воображение качествами. Впрочем, если даже о безобиднейшей вещи пустить злые сплетни, рано или поздно она станет таковой [5], потому есть крохотный повод насторожиться и задуматься. А думать мне всегда было удобнее на ходу.