Музыка тысячи Антарктид - Ирина Молчанова Страница 21

Все, что случилось, было предназначено для нее одной. Первое предупреждение теперь показалось просто дружеским советом по сравнению с автобусом, аварией и фурой. Всего-то-навсего следовало осторожнее выбирать новых знакомых. Но что-то ей подсказывало — вовсе не она выбрала себе знакомого, а он выбрал ее. И кому-то, страшному и могущественному, его выбор не понравился. Сомнений, кто же навлек на ее голову столько неприятностей, больше не осталось.

«Добраться бы до него живой и…» — Что дальше, она не знала, но была уверена — если доживет до вечера и придет в парк, непременно получит ответы на свои бесконечные вопросы.

— Катька! — ударил, кто-то по больному плечу.

Перед ней возникла довольная физиономия Малого.

Девушка задумчиво наклонила голову, а потом пошире улыбнулась и как никогда бодро сказала:

— Привет, Костя! Как насчет того, чтоб проводить меня до работы?

— Проводить? — ошалело округлил глаза парень.

— Ну да.

Малой недоверчиво нахмурился:

— Прикалываешься, что ли?

— Нет, я серьезно! — продолжала искусственно улыбаться девушка.

— Блин, а у меня еще одна пара, — удивленно моргая, пробормотал Костя.

Катя сделала вид, будто разочарована и, игриво похлопав его по плечу, обронила:

— Как хочешь.

Не успела она сделать и двух шагов, как он поймал ее за талию и проорал в ухо:

— Да ты чего, офигела? Я хочу! Подожди, куртку только возьму!

— Жду, — с облегчением кивнула Катя.

Незаметно к ней приблизилась Алиса. Девушка насмешливо глянула вслед ринувшемуся в гардероб Малому.

— Ну что, Катька, рассмотрела свое счастье?!

«Это оно, счастье, скорее всего меня рассмотрело, — подумала Катя, — собственно, как и несчастье. Делайте ставки, господа, кто выиграет дуэль».

— Вовремя очнулась, — самодовольно продолжала Алиса, — а то на Костяна девки вешаются, смотри, не прошляпь.

— Постараюсь, — процедила сквозь зубы Катя и, как только примчался Малой, пошла к выходу.

Парень светился от счастья, а она шла рядом и чувствовала себя так мерзко, как не чувствовала, даже навещая бабу Валю с Жучкой.

«Самая настоящая дрянь, хуже не придумать, — с наигранной радостью кивая ухажеру на его болтовню, думала девушка, — еще немного — и всякая нечисть перестанет меня преследовать, приняв за равную себе».

Они дошли до дома, где кто-то обстрелял Малого снежками, но на этот раз ничего подобного не случи лось. В вечернем сумраке двигались люди, из-за домов доносился шум проезжающих машин, за оградой детского сада слышались голоса малышей и смех.

— …так эта дура взяла и заложила меня преподу, — рассказывал парень, парадируя тонкий голос одногруппницы: «Это все Мало-ошин, это о-он сломал парту». Приколись, какая подлая коза?!

— Да уж, — придушенно согласилась Катя. А Костя неожиданно крепко обнял ее за плечи и воскликнул: — Ты самая хорошая девчонка, которою я знаю, такая… добрая, и вообще!

«Бедный мальчик, — вздохнула девушка, сочувственно разглядывая смазливое лицо Малого, — не знаешь ты хороших девушек, не знаешь совсем».

— Не такая уж я и хорошая, — созналась она. Догадывалась, конечно, что он не поверит, но слушать в свой адрес дифирамбы сейчас было выше ее сил.

— Да ты что, — засмеялся Костя, — ты и комара не обидишь! Я-то знаю!

— Очень может быть, что комара и не обижу, — проворчала Катя и, кинув на парня косой взгляд, заметила: — Если человек никого не колотит в темных углах, это совсем не значит, что он хороший. В тихом омуте, знаешь ли, черти водятся.

— Это не про тебя! — упрямо замотал головой Костя.

Она промолчала.

Людям нравилось заблуждаться. Они не хотели знать, что черное в любой момент можно выкрасить белой краской и сколько угодно дурить наивных, пока краска не облупится, а правда, наконец, не обнажится. Им хотелось предаваться мечтам и до последнего верить.

— Вот это тачка! — восхитился парень, указывая пальцем на стоящую неподалеку золотистую иномарку. — Будь я проклят, если это не «Бугатти»! — завопил Малой. — Катька, ты хоть знаешь, сколько она выжимает?!

Катя вцепилась в рукав куртки парня.

— Пойдем, пошли скорее!

Мотор взревел. За рулем машины кто-то сидел. Сердце сжалось от страха. И тогда она пожалела, что взяла с собой ужасно глупого и влюбленного Костю.

— Все, Кость, возвращайся! — срывающимся голосом приказала она. — Ты на пару опоздаешь! А я уж тут сама дойду!

Малой беспечно отмахнулся:

— На пару уже опоздал, забей! Пошли, доведу тебя…

Катя в ужасе посмотрела на золотистую машину и отбросила от себя Костину руку.

— Увидимся еще, иди на занятия! — крикнула она и побежала прочь.

— Катька! Постой! — вскричал парень.

Она не остановилась, а когда пробегала мимо иномарки, бросила взгляд в окно. На водительском сиденье никого не было, а на соседнем — сидела черная кошка с голубыми глазами.

«Этому существу не нужен Костя, нужна только я… Он в безопасности подальше от меня, все в безопасности подальше от меня», — успокоила себя Катя.

В офисе на девушку первым делом накинулась начальница:

— Твои опоздания становятся уже нормой!

Катя молча взяла со стола стопку буклетов.

— Объясниться не хочешь? — скривилась Женя.

— Не очень-то, — огрызнулась Катя.

Начальница удивленно вскинула брови, а потом лицо с ярко накрашенными оранжевыми губами перекосилось:

— Смотрю, ты совсем охамела уже! Если думаешь, что тебе все сойдет с рук, то ты очень ошибаешься. Ко мне такие, как ты, из занюханных колледжей пачками приходят!

Катя безразлично пожала плечами. Еще несколько дней назад эти слова показались бы ей очень обидными, она бы краснела, бормотала извинения, но только не сегодня. После встречи с фурой, после того как попрощалась с жизнью, Женя с ее претензиями выглядела даже забавной.

— Чего ухмыляешься? — разъярилась еще больше начальница. — Считай, что у тебя уже нет работы! Дорабатываешь две недели и свободна! Твоя наглость…

— Отлично, — фыркнула Катя и направила к двери.

— Куда собралась?! Я еще не договорила с тобой!

Девушка обернулась:

— Договорим, когда вылечишь нервы, истеричка!

На душе полегчало. Золотистая машина, стоявшая

возле забора, исчезла.

Юля уже была на месте. Она громко декламировала: «Сосисочки домашние к вашему столу», — и приплясывала от холода. Все вместе очень даже ничего выходило.