Тайна острова Драконов - Ольга Миклашевская Страница 21

Я покачнулась, но на ногах все же устояла. Понятия не имею, кто меня раздел, и надеюсь, что это хотя бы был Шел, а то, как представлю, что меня лапают волосатые пиратские руки, так снова думается, что прогрессирует морская болезнь.

Первым делом проверила стилет во внутреннем кармане притаившегося на спинке кушетки жилета. На месте. Сумка с рунами и прочей дребеденью – хоть и мокрая – тоже оказалась жива и даже в более-менее пригодном состоянии. Туда я заглядывать не стала: уж если стилет не тронули, то за непонятными закорючками на жухлой бумаге точно не полезут.

Шатаясь, я вылезла из каюты на крытую палубу и обомлела.

Если бы не совершенно невообразимый ливень, думаю, эта красавица с легкостью выиграла бы титул «Самая обаятельная и привлекательная пиратская шхуна». Бригантина была больше похожа на маленький поселок, нежели на корабль: всюду ютились надстроенные друг над другом входы, издалека кажущиеся крысиными норами. Кругом висела дохлая морская живность, кое-где сушилась пиратская униформа. Имидж имиджем, а мокрым вы ни одного пирата ходить не заставите.

Корабль качало так сильно, что я едва держалась на ногах, а сверху и снизу было все то же – вода. Она заливалась за шиворот, стекала по спине холодными струйками: и рубашка становилась такой липкой и холодной, что зубы стучали.

Я чувствовала себя абсолютно пустой – просто оболочкой для мертвой энергии. И сейчас, стоя на палубе самой громадной шхуны на свете, я понимала, что здесь я – никто.

В резиновых плащах прыгали, словно обезьянки, с мачты на мачту матросы, а на эзельгофте кто-то мелкий что было сил махал руками, подавая сигналы остальным.

Не то чтобы шторм такое уж страшное время для пиратов. Многие его очень даже любят и уважают, потому что считается, что таким образом Посейдон испытывает самых достойных. И если во время непогоды ничего не отвалилось и никто не утонул – это верный признак того, что морской владыка показал тебе задранный вверх большой палец.

Никто на меня внимания не обращал – думаю, им просто было не до этого. Мало ли гуляет по палубам красотки-бригантины некроманток во время бури?

Долго на палубе я бы не выстояла: слишком уж сильно корабль трясло и кидало то влево, то вправо, то влево… Порой даже было слышно, как скрежещет киль, временами задевающий подземные скалы. Находиться в такую погоду снаружи было просто опасно, поэтому я быстро отыскала глазами спуск в адмиральскую каюту и нырнула, зажмурившись от неожиданно яркого света.

Крышка люка с издевательским скрипом захлопнулась над моей головой, и бешеный рев ветра превратился в далекое и безобидное волчье поскуливание. Мир, который остался позади, был дьявольской пещерой по сравнению с этим теплым прокуренным помещением, наполненным гвалтом пьяной ругани и терпкими мужскими запахами.

Я здесь еще никого не знала, поэтому привлекать к себе внимание не торопилась.

Впрочем, недолго я топталась у входа.

– Эй, ты, крошка! – Сухопарый молодой паренек обращался ко мне, размахивая деревянной кружкой. В кудрявых светлых волосах запутались ошметки пиратской трапезы, а улыбку нельзя было назвать никак иначе как ухмылкой.

С видом «я каракатица и ничего не слышу» я посторонилась и отошла к массивному обшарпанному патефону, из которого лилась неторопливая островитянская мелодия. Под такую музыку даже помирать как-то неприлично.

– Что, нравится? Хочешь потанцевать? – Ни с того ни с сего рядом со мной возникла улыбающаяся конопатая физиономия. Кружка, которую пират сжимал в ладонях, была уже пуста. Успел наклюкаться, тут к гадалке не ходи.

– У тебя рыбьи кости в волосах, – надменно произнесла я, выискивая в толпе Шела, принца или, на худой конец, своего волосатого знакомого, имени которого я так и не узнала.

Белобрысый вздернул правую бровь, будто не понимал, о чем шла речь, и сделал по направлению ко мне еще несколько шагов. Обычно энергию я старалась экономить и пользовалась тем, что я женщина. То есть словами: «Помогите, насилуют!» Если это не помогало, в ход шли ножи, кулаки и крепкое словцо. В прибрежных кабаках и не такому можно научиться.

– Это же буря, детка, – пояснил мужчина с видом знатока. Он был уже прилично пьян, поэтому держался на ногах нетвердо, но, надо признать, достойно. – Вечеринка, понимаешь? А если ты не хочешь танцевать, то прямая тебе дорожка на дно морское!

Беспорядочным взглядом пират окидывал мое тело, особо долго разглядывая промокшую насквозь рубашку. Хорошо еще, что кожаный жилет прикрывал грудь, – иначе белобрысый долго не раздумывал бы.

Холеное молодое лицо выглядело донельзя довольным и уверенным, что меня особенно бесило.

– Я тебе не «детка», – огрызнулась я и стала судорожно оглядываться по сторонам. Остальным присутствующим до происходящего, похоже, не было никакого дела. – И только попробуй меня тронуть, пикнуть не успеешь – сам первый пойдешь на корм акулам.

Видок у меня, правда, в этот момент был не совсем воинственный, а, скорее, жалкий и затравленный. Помощи ждать было неоткуда.

– А ты у нас с огоньком, да? – Пират подмигнул. – Ничего, я люблю таких… хмм… дерзких.

– Ты кого-то тут нашел, Фрон?

Не успела я пропищать «мама», как рядом с моим потенциальным насильником появился еще один – более высокий, широкий в плечах, с рыжими густыми баками и еще более толстыми бровями.

Тот, кого пират назвал Фроном, довольно облизнулся.

– Отличная девочка, я тебе скажу, приятель. И почему я ее раньше не видел?

– Она приплыла сегодня с Диким Парусом и еще какими-то двумя недоростками, – прохрипел рыжий. Может, с таким ростом Пер и Шеллак и казались ему маломерками, а я вот так совсем не считала.

– Просто чудесно, – промурлыкал Фрон и приблизился ко мне вплотную.

Я могла почувствовать едкий запах перегара и видела, как в глазах блондина плескалась нескрываемая похоть. В этот момент я пожалела, что не была страшной одноглазой женщиной, как, например, Форель.

Руки пирата потянулись в мою сторону, но и тут я оказалась быстрее. Недолго думая, я покрепче стиснула кулак и заехала поганцу прямиком в челюсть. Послышался хруст, и неудачливый ухажер моментально отпрянул, инстинктивно прижав к месту удара ладонь. Искренне надеюсь, что ему было больно.

В этот же момент патефон внезапно замолк, и три дюжины полупьяных взоров обратилось в мою сторону. Кто-то присвистнул.

Не сразу я поняла, чем было вызвано такое пристальное внимание к моей персоне. Только вот едва я окинула взглядом взбешенного молодого пирата, как до меня дошло. Из-за расстегнутых верхних пуговиц рубашки показался поблескивающий в свете керосиновых ламп капитанский медальон.