Смерть или престол - Саша Мэри Миллер Страница 21

— Там — обманные огни, — снова с силой проговорил Хенгрид тоном человека, ожидающего худшего.

Обманные огни? Оберн попытался вспомнить, что это такое. Ему ни разу еще не приходилось бывать в южных водах. Множество рифов и песчаных мелей в тех местах, где встречались море и многоводная река, вытекавшая из Зловещей Трясины, превращали эти воды в мутные ловушки, от которых лучше было держаться подальше. Но если они хотят добраться до Яснекрепости, им придется рискнуть и приблизиться к полосе рифов.

И тут Оберн вспомнил то, что слышал об обманных огнях. Эти рассказы были больше похожи на страшные сказки.

Обманные огни вспыхивали на берегу и притягивали к себе взгляд рулевого, волшебным образом подчиняли волю всех, кто их видел, — и корабль ложился на гибельный курс, который они обозначали.

Ну, это простые обманки, их легко обойти. А вот трясинный народ — это дело другое. У трясинного народа было свое, особое оружие. Да, Зловещая Трясина порой наполняла своим зловонием чуть ли не половину мира. Оберн набрал полную грудь свежего морского воздуха и заставил себя не думать о невидимых опасностях. Пока им хватает реальных угроз, и надо не забывать о бдительности.

— Очаг Зазар! — позвал голос из-за порога.

Ясенка зачерпнула еще похлебки. Пусть на зов отвечает Кази: старухе нравится проявлять власть. И действительно — Кази сразу же отозвалась:

— Двое в доме, одной нет. Занавес не зашнурован, главный родич.

Ясенка передернула плечами. Неужели Кази окончательно свихнулась? Если Джолу почему-то взбрело в голову лично провести ночную проверку, достаточно просто ответить:

— Угли горят.

Этот оборот у трясинного народа означал: «Все в порядке». А Джол и сам прекрасно знал, что ему не следует расспрашивать домочадцев Зазар о том, чем они занимаются и куда ходят.

Ясенка опустила черпак в котелок — и увидела, как занавеску раздвинуло широкое плечо старосты деревни. Джол отнюдь не был юнцом, недавно получившим черепаховый щит, — и все знали, что он недолюбливает знахарку. Слишком часто та мешала каким-нибудь его планам.

И вот теперь он злобно воззрился на Ясенку.

— Ты уходила на болото, — обвиняющим тоном произнес он, хмурясь, — уходила почти на все время солнца. Где была, зачем?

Она едва кивнула в знак уважения к его должности и коротко ответила:

— Я хожу по делам моей хозяйки, Джол.

На этот раз это было неправдой, но староста не мог этого доказать.

— Зазар здесь нет, и она за тебя ответить не может. Тебя видели на пути к прожоре. Та земля закрыта для всех сородичей. Если туда идешь, Древние об этом знают. Очень плохо.

Ясенка услышала, как за ее спиной ахнула Кази. Возглас старухи скрыл ее собственный судорожный вздох. Девушка прекрасно понимала, кто донес старосте о ее прогулке. Тассер употребил то же самое слово, «прожора», словно так звали ту жуткую тварь, что гналась за ней. Джол мог узнать о прожоре только от Тассера. Значит, охотник сумел остаться в живых.

Что же до остального, то Ясенка не особо верила в существование Древних — ведь их уже давно не видели в этой части Трясины, которая якобы принадлежала им. Но она слышала множество историй о том, какие они страшные и грозные. Ясенке твердили об этом с самого раннего детства. И теперь она поняла, что разведка завела ее в одно из тайных — и, возможно, священных — мест Древних.

— Я говорю правду моей хозяйке, глава рода.

Казалось, Ясенка бросает вызов старосте.

— А где Зазар?

Джол вонзил острие копья в пол хижины — то есть в хорошо утоптанную землю, покрытую толстым слоем сухих трав.

— Позади тебя, Джол! — прозвучал едкий голос Зазар. — Пытаюсь войти в мой собственный дом, а вход мне перегородила туша, которая ведет себя, как болотный слизень!

Староста поспешно повернулся, однако знахарка не стала протискиваться мимо него, демонстративно дожидаясь проявления должного уважения.

Но Джол действительно был встревожен — настолько, что забыл все приличия.

— Где ты была, знахарка? Ловила рыбку для иноземцев?

Зазар рассмеялась.

— Так об этом снова заговорили, да? Но откуда тут взяться иноземцам? А? Те немногие пути, по которым они могли бы пробраться к нам, хорошо охраняются, так ведь?

— Они идут!

Джол почти выкрикнул эти слова, а потом повернулся и вышел за занавесь. Зазар довольно долго выжидала, прежде чем заговорить. Она хотела убедиться, что староста действительно ушел.

Ясенка поспешно вскочила, как только Зазар повернулась и посмотрела на нее. Такой взгляд был ей слишком хорошо знаком.

Девушка сразу же поняла, что глупо было пытаться избежать гнева знахарки. Ее голову резко отбросила назад увесистая оплеуха, которой ее наградила Зазар.

— Башка у тебя совершенно пустая! — Зазар уперла сжатые кулаки в бедра и осмотрела девушку с головы до ног, а потом еще раз — с ног до головы. — А теперь слушай, и слушай внимательно, иноземское отродье! Теперь, когда ты повзрослела, достаточно самой малости — и Джол отправит тебя в омут ради блага своих людей. Самый древний из главных законов гласит: трясинные мужчины не должны знаться с иноземными женщинами. Если такое случается, их ждет смерть. Я видела, как Тассер со своими дружками переговариваются тайком, поглядывая на тебя. Некоторых мужчин тянет к тому, что не похоже на привычное. Но это минутная прихоть.

— Их… их бы наказали, — пробормотала Ясенка.

Она облизнула губы кончиком языка — и ощутила вкус крови.

— Наказали бы? Возможно. Такое случалось и раньше. Есть истории про иноземок, которые забирались в Трясину в поисках приключений — и находили куда больше, чем рассчитывали. И раз этих женщин потом больше никто не видел, то о них просто благополучно забывали. И про иноземцев-мужчин тоже. — Зазар сплюнула. — Ты… куда ты сегодня ходила?

Ясенка расправила плечи. Она понимала, что настало время рассказать правду. Но сможет ли ее странная история смягчить ярость Зазар?

Пока Зазар в таком настроении, что именно можно ей рассказать? Ясенка бросила быстрый взгляд на Кази — та радостно ухмылялась, наслаждаясь тем, что ее соперница навлекла на себя гнев знахарки.