Аромат Магии - Андрэ Нортон Страница 21

— Возможно, у леди Сайланы есть какой-то план?

Замужество… отец говорил о замужестве! Неужели он решил упрочить свое шаткое положение на герцогском троне, соединив ее узами брака с Барбриком? Махарт стиснула зубы, чуть выдвинув вперед подбородок. Да, конечно, она — только орудие в руках герцога, но существуют вещи…

— Нужно оказать уважение лорду Барбрику, — быстро зашептала Зута. — Когда вы будете открывать бал, герцог не поведет вас в первом танце, и все это знают. Давно известно, что танцы ему не по душе.

— А я, конечно, не могу танцевать одна, — Махарт представила церемонный танец, которым открывается бал, и едва не рассмеялась, вообразив рядом с собой отца. Нет, разумеется, он предпочтет сидеть на троне, чувствуя себя там не менее неуютно, чем всегда.

— Его светлость должен показать, что вы сами выберете себе партнера… — продолжала тем временем Зута.

— Барбрика! — резко перебила ее Махарт.

— Он — единственный, кому вам позволено отдать предпочтение в соответствии с дворцовым протоколом, — Зута пожала плечами. — Ваша милость знает, что у его светлости множество врагов. Если вы сделаете свой выбор необдуманно, то тем самым можете оттолкнуть какую-либо семью, которую он желает привлечь на свою сторону.

Надо признать, это были справедливые слова. Значит, она выберет Барбрика. По счастью, церемонные фигуры первого танца не позволяют партнерам приближаться друг к другу: дама и кавалер едва соприкасаются кончиками пальцев, и Махарт пришлось провести много часов, разучивая фигуры, реверансы и финальный проход к возвышению, на котором стояло кресло герцогской дочери. Она вздохнула.

— Что ж, я запомню это, Зута. Но что скажет мой отец, когда узнает об этом дипломатическом шаге?

— Его светлость не может возразить против вашего выбора. Тем более что выбор этот будет единственно верным.

В последующие дни, пролетевшие с невероятной быстротой, выяснилось, что Махарт требуется сделать еще множество таких «единственно верных» выборов, в том числе и среди парадных платьев, казавшихся особенно тяжелыми на ее узких плечах. Ей пришлось провести немало времени, пока ее волосы укладывали в замысловатую высокую прическу, позволявшую надеть драгоценную тиару. Главный конюх в конце концов прекратил занятия с ней, несомненно, доложив герцогу, что она не обесчестит своего имени, свалившись с коня.

Дважды Махарт приказывала Зуте проследить за тем, чтобы запасы ароматных курений, даривших ей спокойный сон, пополнялись; в последний раз присланная порция была достаточно велика для того, чтобы ее хватило на три ночи. И вновь Махарт оказывалась в том чудесном месте, однако все чаще она чувствовала нетерпение, словно все время ждала кого-то. Она была готова к встрече и всякий раз просыпалась разочарованной, потому что тот, кто должен был прийти, снова не явился.

Иногда ей казалось, что время летит стрелой, иногда — что оно ползет с невероятной медлительностью. Вазул начал просить у нее аудиенций; сначала Махарт хотела отказать — что-то заставляло ее чувствовать себя скованной и настороженной в его присутствии. Потом, когда разговоры, которые они вели при встрече, стали все более касаться неизвестных, но весьма любопытных вещей, о которых Махарт прежде не знала ничего, она стала ожидать визитов канцлера с нетерпением.

Для своего отца Махарт не значила ничего: пустяк, о котором забываешь, как только он исчезает из виду. Но Вазул с самого начала обращался с ней как с достойным собеседником, а не просто с девчонкой, которая по прихоти судьбы оказалась дочерью герцога.

Этот новый интерес, которого прежде к ней не проявлял никто, обнаружился при первом же визите канцлера, и, оглядываясь назад, Махарт все больше убеждалась в том, что причиной этого были действия странного ручного зверька, принадлежавшего канцлеру. Когда Махарт жестом указала Вазулу на кресло, пытаясь угадать, какие новые упреки ее отца сейчас изложит ей канцлер, из рукава ее посетителя показалась остренькая усатая мордочка; выбравшись наружу целиком, гибкий черный зверек прыгнул на колени к канцлеру, а оттуда — на пол, стремительной тенью скользнул вперед и остановился у ног Махарт. Девушка растерялась; она не знала, что будет делать, если странное существо прыгнет на нее.

Она не смела отвести глаз от зверька, опасаясь, что тот застанет ее врасплох; ей мучительно хотелось, чтобы канцлер отозвал своего любимца. Однако чем дольше Махарт разглядывала зверька — тот поднялся на задние лапы и сел, сложив передние лапки на брюшке, подняв мордочку и, судя по движению усов, принюхиваясь, — тем больше ей казалось, что зверек не таит в себе никакой угрозы. Повинуясь неожиданному импульсу, девушка подняла шарик с благовониями, свисавший на цепочке с ее пояса, и покачала им перед шевелящимся носом забавного существа.

Зверек тихо защебетал, протянул переднюю лапу и вцепился коготками в бок филигранного шарика, подтянув его поближе к своему носу.

— Это от госпожи Травницы, ваша милость? — Махарт была так увлечена зверьком, что вопрос Вазула заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

— Да, канцлер. Она хорошо известна своим искусством.

— И своими способностями целительницы, — прибавил Вазул; однако попытки отозвать зверька не сделал.

Существо прыгнуло, как и опасалась Махарт, и приземлилось ей на колени, держа шарик острыми маленькими зубами. Зверек ткнулся головой под руку девушки: она ощутила шелковистую мягкость меха и, не удержавшись, погладила его. По длинному телу прошла вибрация; девушка была уверена, что ее прикосновение приятно маленькому существу. Поглаживая его, Махарт подняла глаза на канцлера:

— Как его зовут?

Вазул подался вперед, его глаза, обычно полуприкрытые веками, расширились, взгляд был устремлен на Махарт так, словно он пытался рассмотреть в девушке что-то, понятное только ему. Впервые в жизни Махарт увидела канцлера таким: казалось, он внезапно сбросил броню своей обычной невозмутимой сдержанности.

— Сссааа, — звук, который он издал, был более похож на шипение, чем на слово, но Махарт догадалась, что именно этот звук и есть ответ на ее вопрос. — Она — друг, который достоин хорошего приема.

— Сссааа, — Махарт попыталась воспроизвести странный звук — и тут же ощутила теплое прикосновение шелковистого меха: зверек добрался по ее руке до плеча и застрекотал ей в самое ухо.

Вазул не скрывал своего изумления.

— У вас нет страха… — это прозвучало как утверждение, а не вопрос. — Ваша милость, вы приобрели себе такого сторонника, ценность которого вам предстоит выяснить только в самые суровые и трудные времена…

— Суровые времена?

— Да, времена… ибо само время работает против нас. Выслушайте меня, ваша милость; причем внимательно, поскольку вам предстоит понять еще многое, прежде чем вы полностью погрузитесь в водоворот дворцовых забот, как то требуется от вас.

Он начал говорить — очень тихо, понизив голос почти до шепота; Махарт слушала его, по-прежнему поглаживая черного зверька. Те часы, которые она проводила в библиотеке, помогали ей понять многое из того, о чем рассказывал канцлер, — но не все, поскольку речь сейчас шла не о недавнем прошлом, а о событиях, уходивших в глубь веков. Махарт всегда знала, что права ее отца на герцогский трон — весьма спорного происхождения; знала она и то, что было связано с высокородной госпожой Сайланой. Но Вазул называл новые имена, всякий раз делая недолгую паузу, чтобы дать девушке запомнить каждое из них.