Времени.net. 1977 год - Павел Алашкин Страница 21

— Хм… Как неинтересно, неужели нет никаких отличий?

— Ну, наверное все эти наряды стали более откровенными, что ли.

— А что значит откровенные?

— Ну сексуальные, типа так, наверное.

— Тьфу, какое нехорошее слово, вульгарное. У нас не принято говорить с малознакомыми девушками на эту тему.

— Ну про это я понимаю, но замечу, что наше общество, то есть то, которое я оставил в 2008 году, гораздо более раскрепощенное в этом плане. У нас есть и журналы, и книги, и телевизионные передачи, не говоря про Интернет, в которых вопросы секса очень открыто обсуждаются.

— Боже мой, какой кошмар! Неужели и фотографии публикуют голых женщин?

— Ну, во-первых, не голых, а обнаженных. А вообще, да, публикуют и в очень большом количестве.

— Стоп, хватит, мне эта тема противна, не продолжай.

— Да? А мне показалось, что она как раз тебе очень интересна.

— Нет, это тебе показалось.

— Точно?

— Да.

— Тогда, я наверное, ответил на твой вопрос.

— Ну хорошо, а на чем вы там у себя в будущем ездите? Наверное, у каждого по личному самолету? И дорог нет?

Я рассмеялся.

— Нет, ну, конечно, кое у кого есть личные самолеты, но таких людей единицы. Как правило, это очень обеспеченные и богатые люди, у нас они называются олигархи. А обыкновенные граждане ездят на автомобилях, которых развелось великое множество.

— А что, и «мерседесы» есть?

— Да полно! У нас ведь как, главное, чтобы деньги были, а купить у нас можно все что угодно.

— Вот это здорово, я очень хочу купить себе автомобиль, я прямо о «Жигулях» мечтаю. Они такие классные! Особенно «копейка» нравится — юркая, быстрая, не автомобиль, а мечта.

— Ой, Таня, скажу тебе как человек, который интересуется автомобилями. Твои «Жигули» против любой иномарки — это самый настоящий отстой!

— Что значит отстой? Не очень поняла это слово.

— Ну это значит, что иномарки гораздо лучше.

— Вообще, я про это тоже слышала. Да… Здорово как у вас. А у нас здесь машину очень сложно купить. Приходится стоять в самой настоящей очереди. И тянется она несколько лет. А в комиссионках такой хлам, что смотреть тошно.

— Ну вот, видишь, значит, не все так плохо в моей жизни.

— А ведь верно, поймал ты меня.

В этот момент я понял, что организм начинает выключаться. Силы, которые чудесным образом черпались из неизвестно каких источников, вдруг резко исчезли.

К горлу, откуда-то снизу, подкатил мерзкий и омерзительный комок. Я опустил голову и откинулся на спинку скамейки.

— Что с тобой? — испуганно спросила Таня.

— Что-то я устал сегодня. Сил нет даже продолжать говорить.

— Понятно, у тебя налицо все признаки переутомления. Хотя, после всех этих событий, это совершенно не исключено. Тебе надо отдохнуть. Пойдем, я помогу тебе расположиться. Все-таки завтра тебе на работу рано вставать.

Мы вошли внутрь здания и попали в комнату, в которой стояло несколько кроватей. Две из них были скомканы, было понятно, что в них спят люди.

— Эти точно заняты восточными гостями моего дяди. Выбирай себе любую другую.

Я молча кивнул на другую, и Таня очень проворно заправила постель.

— Ну что, искатель приключений, ложись теперь, пора баиньки.

— Тань, скажи, мы завтра с тобой увидимся?

— Возможно, но не факт. Мне завтра рано утром надо быть на работе. Может быть, вечером…

Я лег в постель и еле успел произнести: «Спокойной ночи», как тут же заснул.

Таня постояла рядом с моей кроватью, отчего-то вздохнула и вышла прочь из помещения. В этот момент я смотрел уже второй или третий сон.