Ограниченный конфликт - Андрей Максимушкин Страница 21

«Отхожу, удерживаю контакт на пределе», – прозвучал в голове уверенный голос командира «Листопада». Сразу после получения сигнала с клиперов капитан первого ранга Явлинов положил корабль на курс перехвата неопознанных кораблей – кто бы это ни был, их присутствие в районе сосредоточения флота было крайне нежелательным. Сигарообразный, гладкий, без выступающих за броню выносных элементов корпус «Муромца» мелко дрожал от рева маршевых двигателей, крейсер держал «самый полный». Рейдер мчался вперед, как гончая или скорее как звездная касатка, кит-убийца, почуявший добычу.

Клиперы непрерывно передавали данные с локаторов, наводя крейсер на цель. Расстояние сжималось и отбрасывалось за корму. Звездная касатка, обгоняя медлительные неуклюжие кванты света, мчалась к своим жертвам. Три догонских эсминца (клиперы уже классифицировали цели) пока сохраняли прежний курс, видимо, их сенсоры еще не засекли корабли землян, и они шли прямо навстречу тяжелому руссколанскому крейсеру.

Курс, скорость, текущие координаты, отчеты о состоянии корабельных систем, четкие доклады боевых постов – все данные без промедления выдавались прямо в мозг пилотов, ответные мысленные приказы моментально принимались корабельным мозгом к исполнению. Экипаж, связанный нитью прямого киберконтакта, действовал как один человек. Артиллеристы были готовы обрушить на противника сокрушительную мощь своих излучателей и торпедных аппаратов, пилоты боевых катеров сидели в коконах управления своих машин и ждали команду на старт. Экипаж рвался в бой.

На экранах появились, стремительно приблизились, откатились назад и заняли место в кильватере «Листопад» и «Берегиня». Крейсер мчался вперед. Наведение пока осуществлялось с клиперов, их сенсоры на порядок превосходили локаторы крейсера. Наконец приборы «Муромца» засекли противника. Напряжение погони нарастало. Через несколько тяжелых, свинцовых, растянувшихся секунд догоны резко сбавили скорость и повернули, видимо они засекли «Илью Муромца» и решили отойти. Уйти, пока не поздно. Нет, уже поздно.

«Погоня!!!»

Рев реакторов усилился и перешел в тонкий, граничащий с ультразвуком визг, отдававшийся мелкой вибрацией корпуса.

«Форсаж!» «Полный вперед! Самый полный! Выжать все!!!» – Вадима Явлинова охватил охотничий азарт. Силуэты эсминцев на пространственных экранах медленно приближались. Догоны, видимо, выжимали из реакторов предельную скорость, но оторваться от «Муромца» не могли.

Трудно найти корабль, способный состязаться в скорости с новейшим руссколанским тяжелым крейсером. Сверхсовременная боевая машина, сочетающая в себе огневую мощь звена эскадренных крейсеров, скорость фрегата и ангарную палубу катероносца, предназначалась в первую очередь для дальней разведки в глубоком космосе и рассчитывалась на одиночный бой с любым возможным противником. Скорость, огневая мощь, энерговооруженность этого корабля на порядок превосходили любой эскадренный корабль любого известного флота. С ним могли конкурировать только корабли одного с ним класса: тяжелые крейсера дальней разведки. Элитные корабли земных флотов.

Расстояние неумолимо сокращалось. Теперь противник рассыпался веером, надеясь, что хоть один из трех эсминцев уйдет от погони.

«Катера, на старт. Старпом, распределить цели», – получив приказ, Славомир с головой погрузился в работу систем наведения и координации.

«Первое звено, второе, пятое… цель, ордер атаки. Старт!» – Катера с ревом срывались со стартовых столов, покидали ангарную палубу и устремлялись в погоню, следуя четким указаниям «Папы». Несколько секунд, и эскадрильи рассыпались по пространству, двумя боевыми роями настигая эсминцы противника. Сам «Илья» гнался за средним эсминцем. Вскоре дистанция сократилась до дальности выстрела главного калибра. Все, можно было открывать огонь. Еще немного, еще несколько длинных растянутых долей секунды погони, и крейсер легонько дрогнул от залпа носовых излучателей. Затем еще и еще.

Командир догонского корабля, поняв, что его просто расстреляют на предельной дистанции, развернулся и ринулся в отчаянную торпедную атаку. Артиллеристы крейсера перешли на беглый огонь. Залп, залп, еще и еще. Есть попадание, второе, третье. Получив третий импульс, пронзивший корпус насквозь, как фанеру, догон расцвел в тусклой сиреневой вспышке взрыва. Искореженные останки корабля выпали из надпространства и неторопливо дрейфовали в межзвездном пространстве.

«Боты номера 2 и 3, на старт» – спасательная команда, подчиняясь приказу Прилукова, вылетела на форсаже к обломкам эсминца. Славомир действовал на автомате, не теряя времени на бессмысленные раздумья, как положено по уставу. Хотя в душе он сомневался, что там остался хоть кто-то живой. Три импульса главного калибра крейсера не оставляли никаких шансов на спасение. Штурмовики и истребители настигли оставшиеся корабли догонов, и вскоре еще два бота направились к искореженному обрубку, в который превратился вражеский эсминец. Но оставшийся догон, умело увернувшись от катерных торпед и уничтожив три штурмовика и истребитель, растворился в пространстве. Оставшиеся катера, безрезультатно расстреляв боекомплект, повернули к «Муромцу».

«Сволочь, сбил Володьку, если бы была еще одна торпеда…».

«Я четыре торпеды сбросил. Я же почти вплотную подошел!»

«Ребята, Ярослав жив! В капсуле болтается».

«Еле ползу. Сейчас в пространство выпаду».

«Беру на буксир. Добрыня, держись крепче».

«Мужики, дайте дорогу, у меня стабилизация барахлит».

«Гад, скотина, паучье отродье, мандавошка переросшая, он меня насквозь прошил! Еле ползу».

«Ребята, не засоряйте эфир. Проверьте район еще раз, подберите все капсулы. Поврежденным машинам садиться в первую очередь» – Славомир Прилуков резко оборвал беспорядочную ругань пилотов.

Бой окончился, катера возвращались на корабль. Первыми сели поврежденные машины, затем штурмовики. Четко, как на учениях, машины одна за другой влетали в ангарные ворота и опускались на свои места. Пилоты выбирались из коконов управления, одновременно служивших спасательными капсулами, и на катера набрасывались техники во главе орд ремонтных киберов. Механики пополняли боекомплект, вели срочный ремонт, заряжали бортовые аккумуляторы. Пополняли топливные баки. Два штурмовика и три истребителя, изрешеченные огнем скорострелок, были буквально облеплены людьми и роботами.

– Быстрее, парни, работаем, – старший авиамеханик Борис Артемин смахнул пот со лба и прислонился к полированному борту истребителя. Но подгонять людей не требовалось, застоявшиеся без дела, соскучившиеся по настоящей работе, люди трудились с энтузиазмом, с огоньком.

– Борис Стерхович, у «восьмерки» надо полностью менять излучатели, – седовласый старшина вывесился из люка поврежденного штурмовика, – размочалило под ноль, – механик обреченно провел ладонью у шеи.

– Проклятье на все четыре стороны! А блок наведения?! Это же почти восемь часов выеживаться! Меняйте все. – Артемин хотел еще что-то добавить, но его прервал динамик общего оповещения, проревевший голосом Явлинова: «Всем очистить полетную палубу. Повторяю, касается всех. Подразделению космической пехоты обеспечить конвоирование пленных».