Дикари Ойкумены. Книга III. Вожак - Генри Лайон Олди Страница 21

– Расстояние семьдесят пять метров. Плита из легированной стали. Толщина пять сантиметров. Длительность импульса – три секунды. Господин инспектор? Иуитль? Огонь!

«Ксиухкоатль» басовито загудел – точь-в-точь высоковольтный трансформатор. Из ствола ударил ослепительно-белый луч. Стальная плита взорвалась фейерверком искр. Секунда, другая – и в центре образовалось сквозное отверстие с оплавленными, раскаленными докрасна краями.

– Ваше мнение?

В вопросе доктора Сакнайт звучала гордость.

– Дерьмо, – ответил Тизитль. – У нас нет никаких шансов.

Он играл с тростью, дёргая змею за клыки.

* * *

– Слово предоставляется…

В теноре Гвидо Салюччи стелился не просто бархат – целая ковровая дорожка. Председатель Совета был похож на доброго дедушку, приглашающего любимого внука влезть на табурет: прочесть стишок, получить конфету.

– …уважаемому Гыргыну Лявтылевалу, представителю свободной Кемчуги. Любезный Гыргын, прошу вас…

Богатырь в юбке занял место на трибуне:

– Злобный Анахо гуляет морским побережьем,

Зарится, дьявол, на жизнь мою, жён моих жаждет,

Лань боязливая прячется в чаще от волка,

Храбрый охотник покончит со злобным Анахо!

– Удачная аллитерация, – кивнул председатель. – Все эти «ж-ж-ж» создают фон. Опять же, стилизация под фольклор. Продолжайте, уважаемый Гыргын!

Марк ожидал смеха в зале, но его не было. На этот раз Совет увидел в поэзии кемчугийца нечто большее, чем заметил сам Марк.

– От лица племён свободной Кемчуги, предварительно выразив своё уважение высокочтимому Совету Лиги в целом и господину председателю лично, понимая возложенную на меня ответственность, как член спецкомитета по отправлению правосудия…

Казённой прозой представитель Кемчуги изъяснялся не менее свободно, чем стихом, с изяществом, демонстрирующим превосходное владение канцеляритом. Чувствовалось, что образование Гыргын Лявтылевал получил не в тростниковой хижине на диком острове.

– …считаю консервативные меры половинчатыми и не дающими долговременных гарантий. Фактически шри Ачарья при поддержке мар Брилля советует нам отложить проблему Астлантиды до лучших времён. Резервация с вышками по периметру? Блокирование выхода в космос? Карантин? И всё потому, что мы не готовы называть вещи своими именами?! Предвидя упреки в предательстве идеалов гуманизма, я, варвар из варваров, дикарь и потомок дикарей, настаиваю на радикальном решении. Астлантида должна быть уничтожена! Да, уничтожена со всем населением планеты! Это, дамы и господа, не просто кровожадная, а значит, тупиковая ветвь эволюции. Это ошибка природы. Угроза, касающаяся всех нас в равной мере, от вехдена до ларгитасца. Есть проблемы, которые надо выжигать в зародыше, так, чтобы и следа не осталось…

Кемчугиец взмахнул могучей рукой:

– Предвосхищая закономерный вопрос председателя, хочу отметить, что я не одинок в своем видении ситуации. Ещё до голосования, в частных обсуждениях, позицию Кемчуги поддержали Террафима и Хиззац. Представитель расы Вехден, благородный Магуй Шабаханг, также склоняется к моему предложению, о чём он позволил мне заявить с трибуны Совета…

Уничтожение, подумал Марк. Залп кварковых торпед с безопасного расстояния. Облако кварк-глюонной плазмы, конец биологической плесени. Руины дома, где жила Изэль. Ясней ясного он увидел пылающее здание: ракета за ракетой, снаряд за снарядом, брызги плавящейся черепицы летят фейерверком, осыпь уродует стены, выбитая рама свисает вниз, будто глаз, вытекший на щеку. Вход завален грудами кирпича, из окон вырываются языки пламени: багровые, охристые, пурпурные, в лучших традициях Острова Цапель. Где-то там, в доме, Изэль: женщина, обезумевшая от ужаса, зверь, визжащий от безысходности, горящий факел, скелет, обглоданный огнем дочиста, кучка обугленных костей, раздавленных тяжестью упавших перекрытий. Даже сейчас, наблюдая за игрой собственного воображения, Марк был далёк от острых эмоций: скорее он понимал, что́ должен чувствовать, чем чувствовал на самом деле. Сострадание, возникающее при виде чужих мучений, и равнодушие, свойственное природе Марка в отношении рабов, отсутствовали в равной мере.

Их место заняло нечто третье, плохо объяснимое.

Это война, сформулировал он вариант ответа. Это война, а я – солдат. «Alles!» – щелкает кнут, и конь бежит по кругу, потому что так надо.

– Вехдены, – сказала старуха. – Нет, я не удивлена. Меня скорее удивляет Хиззац. А вехдены… Они всегда ненавидели Помпилию.

– Астлантиду, – поправил Марк. – Вы хотели сказать: Астлантиду.

– Молокосос, – в голосе старухи не было раздражения. – Щенок сопливый. Вехдены ненавидят нас. Им, гордецам, невыносимо представить себя в рабстве. И вот: юная, не набравшая взрослой мощи Помпилия за краем Ойкумены. Её зовут Астлантидой? Она ещё не Великая? Тем хуже для неё. Как не уничтожить такой подарок судьбы? В зародыше, пока не встала на крыло… Это намёк. Учись понимать намёки, мой мальчик. Или лучше: мой герой?

Марк молчал.

– Граждане не поймут, – Мамерк громко высморкался в платок. Лысого мучил насморк. Мамерк был сопливый, но вряд ли щенок. – Не одобрят. Щелкопёры пронюхают, растрезвонят; Совет Лиги отправят в отставку. Именно потому что намёк, прецедент с прицелом на будущее. Если можно один разик, почему нельзя другой разик? Первый же залп по Острову Цапель спровоцирует гонку вооружений в Ойкумене. Плюс комплексы: трудно жить, зная, что уничтожил целую расу. Гыргыну хорошо, у него шкура – броня…

«Нельзя оставить вас без рабов, – Марк так явственно услышал Белого Страуса, словно Якоб Ван дер Меер сидел рядом. – Утвердить закон силой означает геноцид, войну на полное уничтожение. Помпилианцев – к ногтю, всех до единого? Для Ойкумены это станет кровавой баней. Даже в случае победы Лига окажется в яме, полной гноя и мертвечины. Выкарабкаемся ли? Гибель целой расы… Чьи плечи выдержат такую ответственность? Давний, привычный конфликт грозит меньшим злом, чем радикальное решение конфликта…»

– Реплика с места, – объявил Гвидо Салюччи.

Внизу поднялась толстая женщина с невыразительным лицом гематрийки. Поведение толстухи удивило Марка: от расы Гематр выступал Кфир Брилль, и тот уже озвучил свою позицию, поддержав брамайна.

– От имени Совета антисов, – толстуха говорила чётко и ясно, словно боясь, что её поймут неправильно, – я, Рахиль Коэн, заявляю: мы поддерживаем уничтожение Астлантиды. Спасибо за внимание.

Кфир Брилль шевельнулся. Будь на месте гематра кто другой, он бы вскочил и разразился оскорблениями, о которых позже горько бы сожалел.

– Ещё бы, – заметила госпожа Зеро. – Не ожидал, да?

* * *

– Готовность две минуты!

– Есть готовность две минуты.

– Статус мишени?

– Стационарный. Координаты подтверждены.