В ловушке у монстра - Наталья Соболевская Страница 21

Ничего себе заявочки. Глаза полезли на лоб, непроизвольно глубоко вдохнула и, подавившись воздухом, закашляла.

Беспрекословное подчинение?

А у Яматова губа не дура!

Чтобы прокашляться, немного привстала. В это время Дмитрий Тагирович хлопал меня по спине. А когда горло отпустило, я и не поняла, как директор умудрился усадить мою тушку к себе на колени.

— Машенька, зачем же так реагировать, а? — по-хозяйски поглаживая меня по бедру, шепнул Яматов и уткнулся мне в шею губами. — Надо беречь нервы, слышал, они не восстанавливаются.

— Да что это за такое! — брыкаясь, перешла я на ультразвук и, видимо, оглушила директора. Его руки прекратили блуждать там, где им не положено, и теперь прикрывают уши хозяина.

— Ну и визгливая же ты, Машка, барышня. Признавайся, хочешь меня сделать глухим?

Моё тело никто не удерживал, я спрыгнула с коленей Яматова и отбежала от него на безопасное расстояние. Дмитрий Тагирович попытался удержать, но я оказалась проворней.

— Всё, что я хочу — это вернуть себе прежнюю спокойную жизнь, и как только вы раз и навсегда отвяжитесь от меня, она сразу начнётся.

Яматов отрицательно мотнул головой и, закинув руку на спинку дивана, принял весьма удобную и непринуждённую позу.

— Нет, Маша, при всём желании я не могу оставить тебя в покое. Чисто по-человечески мне тебя, конечно, немного жаль, но нет.

— Тогда нет выбора, вы вынуждаете меня обратиться за помощью в полицию. Первое — я немедленно увольняюсь, а второе — иду в правоохранительные органы и пусть они, — начала я говорить уверенно и твёрдо, но чем ярче разгоралась улыбка на лице Яматова, тем неуверенней становился мой тон. А когда он засмеялся в голос, я и вовсе замолчала.

— Что смешного я сказала, что вы ржёте, как конь?

— Да так, — беззаботно пожал плечами мужчина, и как для полной дуры начал объяснять. — Допустим, ты пришла в полицию и что там скажешь? Как опрокинула в ночном клубе несколько алкогольных коктейлей, а после в туалете резко упала температура до минусовой, и двери самопроизвольно то открывались, то закрывались. Или расскажешь, как толпа опять в том же клубе скандировала, что ты ведьма и несла тебя к магу в качестве жертвы. Или сначала о кошмарах упомянешь, которые снятся тебе каждую ночь? Несчастные полицейские, — цокнул директор и сделал он это прямо возле меня, я только ахнула. Ровно секунду назад Яматов преспокойно сидел на диване и ёрничал, а теперь стоит за спиной и ладонями мне плечи сжимает.

— Какой трудный у них выбор возникнет. Наркологу сначала девушку показать или сразу в психиатрическую лечебницу её отвезти. Ну ничего, Машенька, я им помогу определиться. Когда ты как кошечка замяукаешь и коготки об их мебель заточишь, у них все сомнения сами собой отдадут в пользу дурдома.

— С какого это перепуга я в отделении замяукаю? — чуть повернув голову назад, поинтересовалась я, и сразу пожалела, что спросила. Чувствую, ответ мне не понравится.

— Потому что ты милая и игривая кошечка, — почесав мне за ушком, отозвался Яматов.

Ухмыльнулась и собиралась сказать, что он несёт полный бред, но вышло что-то совершенно иное.

— Мяу-у… Мяу-у-у? Мяу-у-у-у-!

В ужасе закрыла рот рукой и с круглыми глазами таращусь на Яматова.

Мужчина невозмутим и очень доволен собой. Убить гада мало.

— Кис-кис-кис, — произнёс Дмитрий Тагирович и пощекотал мне пальцами кожу на шее.

А я нет, чтобы ему пощёчину залепить или хотя бы просто ударить по корпусу, вытянула эту самую шею и млею. Мур-р-р.

«Гадость какая», — кривилась от мерзости и стыда одна часть меня, но вторая с ней не соглашалась. Ей нравились прикосновения, и она требовала добавки и готова была ради новых ласк практически на всё. Например, потереться об ноги директора или поваляться перед ним кверху лапками на полу.

— Киска хочет играть? — весело улыбнувшись, поинтересовался Яматов.

В мозгах пролетело: «Иди ты в попу, а лучше ещё куда дальше», но на деле я радостно озвучила «Мяу-у» и с предвкушением смотрела, что же такого интересного пошёл искать у себя на столе Дмитрий Тагирович.

«Мячик! — возликовала внутри меня кошка, ну а человек чуть не заплакал. — О нет, только не мячик!»

Мужчина сел вновь на диван, подразнил меня, показав мяч, а затем кинул его в правый угол.

Я со всех ног, не раздумывая, кинулась вдогонку за игрушкой. Крупногабаритные препятствия на пути, как массивное кресло, я обруливала, а мелкие отшвыривала. Когда я, лёжа на полу, перекатывала из одной руки в другую мячик, счастью не было предела. Ничего нет в жизни прекрасней этого занятия.

Мужчина поскрёб ногтями по обивке дивна, и я, мгновенно навострив уши, отреагировала. Пока на четвереньках ползла к директору, чтобы поиграть с ним или получить новую дозу ласки, клятвенно себе пообещала, что за всё, что творит со мной Яматов, его ждёт страшная месть, как минимум кастрация с помощью тупого и желательно ржавого ножа, а как максимум жуткая смерть от моих рук.

— Ух ты! Какая гибкая, — нахваливал и наглаживал меня Дмитрий Тагирович, пока я тёрлась своим телом об него и издавала звук похожий на урчание.

М-р-р-р.

— Ну что, Машенька, ты поумнела или продолжим урок? — в какой-то момент вкрадчиво поинтересовался Яматов, и я закивала.

— Что ты такое? — вымученно спросила я, когда, наконец, ко мне вернулась нормальная речь. Затем дёрнулась, чтобы вырваться, но Дмитрий Тагирович держал крепко и не позволил мне покинуть свои колени.

— Маша, зачем ты меня обижаешь? — наигранно недовольно покачал головой Дмитрий Тагирович. — Не «что», а «кто»! И я вполне попадаю под определение человек, просто, если так можно выразиться, с расширенными возможностями. Ты, кстати, такая же, как я. Ну, правда, не совсем такая, тебе до меня как до луны. Но кое-что и ты сможешь после того, как я тебя подожгу и сожгу до углей.