Золотко в космосе, или #держи_ведьму - Ирмата Арьяр Страница 21

«Да, люблю», — признался он.

Сложно утаить что-либо от того, благодаря кому существуешь. Ярослав считывал Габриэля, как самого себя.

«Если бы я не знал, что ты сейчас не можешь лгать, не поверил бы. Еще скажи — влюбился с первого взгляда», — фыркнул Яр.

«Может быть и с первого».

Если бы Габриэль мог, он бы зажмурился, смакуя воспоминание — растрепанная, исцарапанная девчонка в убогом сером платье стандартного покроя выглядела как королева с золотой короной на прекрасной голове. В зеленых глазах полыхал непримиримый огонь, и она излучала такой коктейль эмоций и силы, что Гэб, повидавший самых первых красавиц своего мира, самых богатых и холеных, на миг задохнулся от восхищения.

«Моя», — сказал он себе в тот миг.

Ему был неважен ее статус и профессия, неважно, кто она и откуда, неважно даже то, что Василиса оказалась потомком враждебных сил и ненавидела как его самого, так и весь его род.

Он знал, что это — не ее чувства. Знал, что она, ослепленная еще до рождения, просто не видит его и не сможет увидеть, пока не преодолеет подаренное ее роду благословение, точнее, проклятие драконидов.

«А если она уже вышла там замуж? — спросил Ярослав. — Что ты будешь делать?».

«Не вышла, я знаю».

«Откуда?».

«Просто знаю, поверь. Я не могу сказать, откуда. Пока не понимаю, откуда эта уверенность. Но я знаю, что кольцо Судьбы к ней вернулось, а значит, у меня есть шанс».

«Шанс! — проворчал Яр. — У тебя ничего и нет, кроме шанса. Ни тела, ни жизни. Ты — лишь мой сон. Проснусь, и ты перестанешь существовать».

«Не перестану, ты знаешь. Пока я привязан к малому якорю, я жив. Пока я мыслю, я существую».

А когда Ярослав пребывал в фазе глубокого сна или слишком вовлечен в события яви и не впускал его в свои мысли, Габриэль сам себе становился собеседником.

Но, чем больше отдалялся от Земли звездолет, набирая разгон перед гиперпрыжком, тем настойчивее казалось Габриэлю, что к нему в собеседники напрашивается еще кто-то, какое-то невообразимое существо. То самое, чье внимание к Ярославу и собственной персоне Габриэль ощущал непрерывно.

Прорыв в его разум случился, когда Ярослава и всех землян упаковали в анабиозные камеры, погрузив в сны без сновидений. В анабиоз ушла и большая часть экипажа драконидов, и Габриэль остался один, если не считать «аварийную бригаду» космолетчиков и капитана.

Дежурный навигатор и капитан и не догадывались, что на борту есть неучтенный пассажир, если так можно назвать бесплотную душу. А Габриэль осмелел настолько, что решил проконтролировать, что происходит в анабиозных отсеках. Не случилось бы что с Ярославом, его единственной надеждой на воскрешение.

Видимо, Габриэлю, пустившемуся в немыслимую, космических масштабов авантюру, в опасные игры со смертью, улыбнулась фортуна, или даже она спасовала перед его бесстрашной наглостью.

Как бы то ни было, ему повезло. Миниатюрный кластер, клопом впаявшийся в кожу землянина, отвалился сам собой за сутки до «консервации» землян и членов экипажа. Не случись этого, Гэбу второй раз грозила бы смерть. Он не знал, сможет ли существовать даже в таком эфемерном состоянии без поддержки Яра, не повредится ли кластер замораживающей жидкостью.

Теперь было ясно, что сможет.

Тесный контакт с донором уже не был нужен, чтобы сохранить устойчивую жизнеподобную структуру. Гэб даже мог отдаляться от «якоря» и путешествовать по кораблю, подобно тому, как призрак его деда Бера шнырял по острову и вокруг него. Наблюдать за драконидами, проникать в незащищенные секторы. К его досаде, таких оказалось немного, в основном, коридоры и помещения общего пользования. И каюта Яра, где среди его личных вещей оказался упакован и мини-кластер, замаскированный под амулет.

И ведь никаких блокирующих механизмов, никаких электромагнитных импульсов Гэб не мог обнаружить. Его просто не пускало силовое поле непонятной природы. В том числе ему не дали проверить состояние девушек с Земли. Ему к ним даже близко не позволили подойти, охраняя не хуже евнухов в султанском дворце.

Все изменилось, когда корабль разогнался до немыслимой скорости и преодолел сверхсветовой барьер. В момент перехода из одного состояния вселенной в другое Гэб находился рядом с капсулой, где мертвым сном спал Ярослав.

Ему повезло, что духи не обладают органами зрения, как впрочем, и любыми другими, потому исчезновения света и мира за бортом Гэб не заметил, как и других спецэффектов, сопровождавших гиперпрыжок. Как и того, что корабль целиком, вместе со всем живым и мертвым содержимым, стал призраком.

Но еще больше ему повезло, что он — чистокровный репти.

«Ну здравствуй, потомок, — прозвучало в том безвидном сверхсветовом мире, где он оказался. — Наконец-то мы остались наедине и можем поговорить».