Град темных вод - Карина Вран Страница 21

— Повторим? — с легким сомнением спросила адептка у монстра.

Тот, понятное дело, от ответа воздержался — если не считать за таковой еле слышный «фырк», но он мог и примерещиться Хэйт.

Вторая игла плюхнулась в полутора метрах от иглоспина, поставив вопрос ребром: или лезть под «выстрелы» с голым пузом, или кидать очки характеристик в силу.

«Почему эти гады постоянно жмотятся на выкладку формул?» — в очередной раз «приласкала» разработчиков девушка. Вот именно здесь и сейчас вопрос формул был особенно актуален, будь в описании трубки цифровое обозначение, как то: 1 силы равняется 0.1 м дальности выстрела, жизнь адептки стала бы много проще. Как и расчет очков, которые нужно вложить в относительно «левый» параметр.

В конце концов, она решила не жадничать: за залы стихий ей «отсыпали» семьдесят пять свободных очков, их можно было частично разбазарить. До моба игла в последний раз не долетела совсем чуть-чуть — тут Хэйт задумалась: если иголка пролетела приблизительно четырнадцать с половиной метров, при шестидесяти двух очках в силе, то где-то в районе 0.2 м должен давать каждый пункт. В теории, разумеется. Тогда для покрытия недостающих полутора метров ей хватит… восьми единиц.

Вызвав окно характеристик, адептка не дрогнувшей рукой прибавила восемь очков к силе, согласно вычислениям (больно легким, на ее взгляд, не верилось Хэйт, что ларчик так просто отопрется). И приступила к третьей попытке.

Игла упала левее морды иглоспина, не долетев совсем немножко, чем подтверждила сразу две теории: о формуле, Хэйт, судя по всему, почти угадала с соотношениями, но не учла некие погрешности — это уже о второй теории, с «ларчиком».

То, что игла улетела левее цели, адептка тоже подметила, и это был намек на очередное «разграбление запасов» — расход свободных очков характеристик.

— Легко пришло — легко ушло, — ей вспомнилось высказывание с форума, на которое она наткнулась давным-давно в поисках сведений о добыче речного жемчуга: жадность порождает бедность.

С одной стороны, оставшихся иголок не хватит на десять иглоспинов — банальная арифметика, чтоб ее; с другой — трястись за каждое вкладываемое в непрофильные параметры очко было… и верно, и неверно, одновременно. Верно — потому что из мелочей и собирается грамотный, боеспособный билд (как по умениям, так и по статам), неверно — потому что время имеет свойство утекать, причем — безвозвратно.

Жалеть о том, что получила бонусом, «в нагрузку» к достижениям — лучше было, как ей казалось, использовать и забыть.

Еще десять пунктов ушло в силу, догнав ту до восьмидесяти. И до того же числа подтянула ловкость, потратив на это дело одиннадцать очков. Осталось в «заначке» еще сорок шесть.

— Попытка четвертая, — насупившись, кивнула сама себе квартеронка.

Игла просвистела ровнехонько над ежиком, точно над кончиками иголок на загривке. К счастью, иглоспин не счел это действие за повод для контратаки, иначе Хэйт бы вконец осерчала: на Бестий, на разработчиков, на нестандартное оружие, на себя, дуру глупую, влезшую всеми конечностями в то, от чего следовало бежать, ломая ноги — ибо нервы дороже эфемерных «плюшечек»…

— Это просто, раскудрить твою черешню! — вызверилась Хэйт. — Просто, гидрит твою перекись марганцем!

Последнее высказывание являлось самым страшным ругательством из «арсенала» ее матери, в молодые годы увлекавшейся химией (вот на почве любви к химии и познакомились мама с папой, но это уже совсем другая история).

В ловкость улетело еще двадцать очков. Затем и еще шесть. И двадцать оставшихся — в силу. Это было, пожалуй, излишним, но зато ничего «свободного» больше не искушало, а статы выровнялись: сто ровно в силе, сто шесть — в ловкости.

— И не дай им Ашшэа не окупиться, — отступая на пару метров назад, чтобы скорректировать персонажа по дальности, процедила сквозь зубы злая до чертиков Хэйт.

«Зато скорость бега и лимит веса повысятся», — успокоительно шепнул внутренний голос. «Нет бесполезных параметров, есть только более и менее значимые под каждый класс, а те очки так и так были дареные».

Пятая игла попала-таки в цель, вызвав вздох облегчения у адептки. Хотя ежика, несмотря ни на что, было жаль. Умер моб не сразу, он успел даже ответить атакой на атаку, угостив Хэйт новой порцией иголок, но это был финальный аккорд его цифровой жизни — яд оказался быстродействующим. Собрав лут — две «необработанные» иглы иглоспина, значащиеся как материалы для ремесла (без указания — какого именно), Хэйт приблизилась ко второму ежику. С ним рядом топтал мох третий, но не впритык, поэтому девушка решила рискнуть: вынужденно наблюдая за поведением ежиков, она убедилась, что те не были особо подвижными, и ждать, пока животные разойдутся, можно было долго.

Хэйт «зарядила» шестую иглу.

«Это просто», — ехидным эхом снова прозвучал в ее ушах голос Бестии.

Бестии, которая на этот раз не встретила ее в круге воскрешения.

…Ежики, как подспудно и мыслила Хэйт, оказались существами социальными. Стоило адептке выстрелить в одного ежа (и попасть, но не в мордочку, а в туловище, защищенное иголками), как «жертва» ответила залпом, а соседствующий иглоспин — громким визгом. Хэйт еще успела мысленно схохмить, что теперь знает, как выглядит, фырчит и топает табун ежиков, а затем «табун» показал ей, как слаженно они умеют стрелять иглами — прицельно и результативно, в отличие от напавшей на их сородича пришлой.

Ее нашпиговали иглами, да так, что любая елка обзавидовалась бы.

— Я ожидала встретить тебя у дверей зала, — дроу ступала, как всегда, тише мышки, приход ее остался незамеченным для Хэйт.

Адептка поморщилась.

— Помню, помню: это просто. Как видишь, Тариша, не для всех.

Признавать, что она не так хороша, как неписи, проходившие это обучение до нее неоднократно, было неприятно.

— Сколько игл потратила? — спросила Бестия без тени осуждения (и каких-либо иных эмоций) в голосе.

— Шесть.

— А добыла?

— Две.

— И тем заработала право вернуться, — чуть заметно склонила голову Тариша, пряча взгляд под ресницами. — Что отрадно.

Хэйт выпрямилась в полный рост, отряхнула с голых коленок несуществующую пыль.

— А если б не добыла ни одной, что тогда?

— Путь оборвался бы.

«Однако! А предупредить?!» — осталось не озвученным.

— Ясно. Проводи меня на карниз.

Ей срочно требовался воздух; не вязкий, пахнущий мхом и сыростью, в ежиной пещере, не неподвижный, с запахом сандала и гвоздики — от свеч, не иначе — пронизывающий бесчисленные переходы. Ей нужен был обычный свежий воздух.

За пределами горы была ночь. Ночь в Восхождении — скорее очень густые сумерки, но звезды видны.

Хэйт уселась на голый камень — тут ей не грозило переохлаждение, свесила ноги вниз, а голову запрокинула к небесам.