Тройной переплет - Юлия Фирсанова Страница 21

– Истоки силы издревле были здесь, потому и воздвиглись в благословенных местах Цветилища Лесные Храмы, – промолвила печально Иолир, кажется, духа ничуть не обидело нежелание Эльки «возносить хвалу» («не хочешь, как хочешь, я тебя вычеркиваю», – как в анекдоте про список на ужин ко льву). Она уже занялась другими, более благосклонными к ее невинным ласкам созданиями. Поглаживала перышки слетевшихся на плечи пестрых птичек, почесывала головку прыгнувшей прямо на руки огненно-рыжей белки и продолжала рассказ: – Сначала ушла Повелительница, но цветы жили, и мы присматривали за ними, как и за другими созданиями Великого Леса, а потом что-то случилось, была сильная гроза, качалась земля, и сила тоже исчезла в одночасье. Мы были слишком беспечны, думали, это ненадолго, реки энергий вернутся в прежнее русло, и гармония восстановится, но этого не случилось. А духи, поддерживая Цветилища, истощили себя до истаивания обличий…

Иолир переплела пальчики «цветком» и печально вздохнула, взгляд, устремленный на посланниц Совета богов, присоединился к молящей четверке мужских эльфийских очей. Легкое светло-голубое, совсем не по осенней погоде, платье духа чуть колыхалось от ветра, которого не было, волосы, туго заплетенные в косы и скрепленные маленькими заколочками-розочками по всей длине, лежали неподвижно. Замерла и сама просительница.

Ответ пришел в виде бормотания осененного очередной гениальной идеей Макса Шпильмана. До Эльки донеслись сначала лишь обрывки словесного потока, при переводе коего сбоил даже универсальный переводчик – подарок Связиста, обязанный переводить все, всегда и везде: икосаэдро-додекаэдрическая система… квазикристалл… силовым каркасом… геоэнергетические линии…

– А что такое икосаэдро-додекаэдр? – уточнила Элька, хватаясь на кончик словесной веревочки, как утопающий за соломинку.

Первый из переведенных терминов смутно напомнил ей что-то из геометрии. Никак не соображая, каким образом раздел математики, занимающийся изучением свойств фигур, может помочь беде, Элька заодно прищелкнула пальчиками, включая звук обсуждения для местного населения. Пусть слушают, не отвлекают, а вдруг и что ценное подскажут.

– Фигура, состоящая из двенадцати правильных пятиугольников и двадцати треугольников, – машинально отозвался умница Макс с легким удивлением, как можно не знать столь элементарных вещей.

Элька зажмурилась и потрясла головой, прогоняя футуристическое видение, услужливо нарисованное богатым воображением, почему-то дремавшим на уроках пространственной геометрии. Хвала уж тому, что не спало беспробудным сном и все-таки обеспечило в аттестате твердую четверку.

– Мосье, как мы понимаем, у вас возникли некоторые соображения по поводу проблем Эннилэра? – тактично прервал свободное падение технаря в пучину специфической терминологии маг. – Не могли бы вы изложить свою теорию максимально доступно для непосвященных?

– Вот-вот, помнишь, Элька как-то говаривала, мы тупые, мы очень тупые! – прозаически встрял Рэнд, никогда не занимавшийся пространственной геометрией иначе, чем решая на время практическую задачу о строении сложного замка и подбора соответствующей отмычки.

– О, тут все очень просто, – настораживающе начал, так, как обычно начинал излагать самые замысловатые постулаты, Шпильман. – Любой мир, как ячейка в структуре ткани Мироздания, по мнению ряда ученых, имеет плетение формы кристалла, в чьих узлах, если примитивно принять форму как каркас, располагаются уникальные точки силы, отмеченные особенной флорой и фауной, залежами полезных ископаемых или ставшие центрами культуры и религии. Точки пересечения основных фигур каркаса совпадают с планетарными разломами, зонами активных процессов в земной коре, а центры мировых геомагнитных аномалий приходятся на вершины многогранников…

– Максик, солнышко, – ласково попросила Элька, умильно складывая ладошки, – еще проще и короче! Пожалуйста! Считай, что ты объясняешь первый закон термодинамики клиническим идиотам с провалами в памяти! И с какого бока эта теория касается наших увядающих цветочков?

– По сути, кристалл сетью пронизывает всю поверхность мира, является его энергетическим телом. И, как тело, обладает свойством подвижности. Скорее всего, на Эннилэре произошло смещение узлов сетки или изменение самой ее формы, так бывает, скажем, даже при незначительном изменении положения мира относительно других миров в структуре ткани Мироздания. Дух ведь упоминала о грозе и землетрясении! Нити теперь переплелись по-новому, поэтому Цветилища лишились подпитки, – горячо постарался растолковать Шпильман элементарное, с его точки зрения, положение дел коллегам, тщетно пытающимся уследить за полетом технической мысли гения. – У меня есть прибор, позволяющий считывать энергополевую природу сети Мироздания и переносить ее на карту. Если мы узнаем, где теперь находятся сместившиеся узлы, то сможем запитать от какого-нибудь из них, максимально мощного, систему храмов.

– Ага, ты хочешь отыскать самый большой новый исток силы и с его помощью поддерживать цветение Цветилищ, – уразумела Элька, в процессе объяснений приятеля едва не открутившая сережку вместе с маленьким ушком в придачу. Такого напряженного внимания не удостаивался ни один из преподавателей математики, даже самый симпатичный и молоденький Сергей Иванович, иначе как Сереженькой не именуемый ни педагогами, ни учениками. Но, с другой стороны, от понимания новой темы урока никогда и не зависела судьба мира, а проваленная контрольная концом света стать никак не могла. – Лукас, это возможно?

– Теоретически да, мадемуазель, но прежде необходимо соединить магической сетью все триста тридцать три Цветилища, а моих скромных сил, как и сил мадемуазель Мирей, на это не хватит. Она не сможет пропустить через себя и удерживать достаточно долго для создания сети такой поток силы, даже если Ирилия пожелает помочь, – озадаченно признал Лукас. Даже не глядя на мосье, Элька могла бы сказать, что тот опять трет свою бедную бровь. (И как она до сих пор не полысела?) – Если бы у нас была хоть какая-то модель, подобие расположения Цветилищ, несущая в себе частицу их сути, это существенно облегчило бы решение проблемы и сократило потребность в прилагаемой силе.

– Как жаль, что утрачен венец Лучнитэль, – подал голос высший цветилец, расхаживая вдоль клумбы столь быстро, что казался голубовато-зеленым мерцанием на фоне цветочной пестроты, и взволнованно пояснил своим зримым и незримым собеседникам: – Сия священная реликвия, некогда хранившаяся в нашем Цветилище, олицетворяла священную вастрену – цветок нашей богини, и все храмы мира, возможно, с ее помощью…

– Почему утрачен? – двумя птицами взлетели пшеничные дуги бровей Иолир, а тонкая рука легла на высокую, для эльфийки, пожалуй, даже пышную грудь. Пестрые птички предупредительно взлетели, рассевшись на ветках ближайших деревьев. – Венец по-прежнему в храме, только взять его и увидеть невозможно. Лучнитэль сама переставила и закрыла ларец, когда примеряла венец в последний раз, и он стал незрим ни смертным, ни духам.

– Модель могла бы пригодиться, – оживился маг и замолчал, предоставляя коллегам женского пола, как самым привлекательным для духа, начать уговаривать Иолир.