Два жениха и один под кроватью - Марина Ли Страница 21

Но рассказывать об этом Даккею я по понятным причинам не торопилась. Он и без того на меня странно косился.

— Главное, чтобы свободное место было, — решила уйти от щекотливой темы я. — Поздновато идём, все наши уже давно… ох!

— Что?

Из-за близкого расположения и невысокой цены на обеды «Священный грааль» был любимой академической таверной. Тут всегда можно было встретить кого-нибудь из старших студентов или наставников. Особенно по вечерам. Кровь ударила в лицо.

— Надо куда-то в другое место идти! — проблеяла я, хватая Даккея за руку. — Страшно представить, какие сплетни по академии пойдут… Что обо мне подумают?

— Что ты решила поужинать со студентом? — Даккей приподнял брови, гладя насмешливо и одновременно задумчиво. — Только не говори, что ты никогда не приглашала в «Грааль» учеников.

Приглашала. Тот же Джона в прошлом году не один литр лимонада за мой счёт выпил. Так то Джона, а это… Я выразительно промолчала, и боевик, закатив глаза, вздохнул.

— Ладно. Есть у меня одно место на примете.

Заложил два пальца в рот и оглушающе свистнул проезжавшей мимо повозке. Затем глянул на мой покрасневший от холода нос и добавил:

— Правда, это на окраине.

— Да какая уж разница? — Я махнула рукой и громким чихом заглушила голодное рычание живота.

Устроившись на мягких сидениях, откинула капюшон, но шарф разматывать не торопилась, ибо внутри повозки было ненамного теплее, чем снаружи — извозчик явно экономил на углях.

Даккей глянул на меня из-под бровей и, стукнув носком ботинка по дверце под моим сидением, открыл печку, где, как и следовало ожидать, не было даже намёка на угли.

Выругавшись шёпотом, боевик велел:

— Пересядь ко мне, если не хочешь юбки поджечь.

Я сначала хотела возразить. Но потом почему-то передумала, а Даккей, дождавшись, пока устроюсь по левую руку от него, зажёг в обогревателе Огненный шар. Совсем небольшой, но очень жаркий. Я протянула к открытой дверце промокшие ноги и едва не заурчала от удовольствия, когда оледеневшие пальцы закололо от тепла.

— А на воздух не взлетим? — спросила настороженно, впрочем, заранее уверенная в ответе. Алан Даккей не походил на человека, который не умеет рассчитывать собственные силы.

— Не взлетим, — заверил он. — Не в первый раз.

Я глянула на него с затаённой завистью. Огневые заклятия мне неплохо давались, но все исключительно разрушительно. И речи не шло о том, чтобы обогреть помещение или осветить себе путь магическим пламенем. Тогда как водяные, а лучше, воздушные — у меня получались лучше всех. Даже нурэ Тайлор это признал. Один, правда, раз, но зато на выпускном экзамене. Так и сказал:

— Ты, Алларэй, если захочешь меня когда-нибудь убить. Вот эту свою молнию и используй. Даже я против неё щит не удержу.

— С чего бы мне этого хотеть? — возмутилась я, но внутренне, конечно, просто обомлела от такого комплимента.

Согрелась я довольно быстро, но боевик не спешил гасить заклинание. Мы сидели рядом друг с дружкой и молча смотрели, как крутится в печке шарик заклинания. Я первая не вынесла испытания тишиной.

— И давно ты в МК служишь?

— Давно, — ответил Даккей, отводя взгляд от огня. — С детства мечтал, если выживу на Пределе, обязательно в МК пойду. А ты?

Я посмотрела в окно. Из-за ненастья на улицы Аспона выехало всё, в чём было хотя бы одно колесо, а посему продвигались мы крайне неспешно.

— А я мечтала быть наставницей на бойфаке, — ответила, после короткой заминки обернувшись к мужчине. — Правда, читать хотела не страноведение с грамматикой, а магию защитно-боевого порядка, но нурэ Гоидрих не видит пока меня на этой должности. Не хочет видеть, если быть до конца честной.

— Может, потому что это не то чтобы женская работа?

Я фыркнула и, покачав головой, снова отвернулась к окну. Спорить совсем не хотелось. Да и какой смысл? Этот разговор не раз поднимался мною в беседе с наставниками, с немногочисленными подругами и друзьями. И все крутили пальцем у виска, мол, зачем мне это надо. И лишь мои родные меня поддерживали. Мама, папа и брат. С той лишь оговоркой, что маменька хотела, чтобы я сначала замуж вышла, а папенька бесился из-за моего нежелания принимать его помощь.

Пока я вспоминала, повозка стала замедлять ход и вскоре совсем остановилась.

— Приехали, — объявил Даккей, выглянув в окно и почти сразу выпрыгивая наружу.

Я выбралась следом и, пока он расплачивался с извозчиком, огляделась.

Таверна, куда меня привёз боевик, называлась «У кричащего бобра». Это было отдельно стоящее деревянное здание. На натянутых между окнами второго этажа верёвках, светлыми пятнами уныло мокли простыни. Наверное, наверху жили хозяева или просто сдавали комнаты внаём. Нижние окна были ярко освещены, из-за них доносился тёплый, но не вполне трезвый гул, были слышны взрывы хохота и звон посуды.

Воздух пах чесночной похлёбкой и свежим хлебом.

— Слушай, — сглатывая набежавшую слюну, запоздало всполошилась я. — А это приличное место?

— Кормят тут прилично, — уклончиво ответил он и, отпустив повозку, прижал мою ладонь ко сгибу своего локтя. — Не дрейфь.

Внутри было на удивление светло. Причём свет исходил не от магических ламп — на толстых цепях под потолком висели две пары колёс от телеги, к которым крепились восковые свечи. Очень много восковых свечей. Сотня или две.

Ошарашенно оглядела шумный зал. Мебель тут была грубая, но добротная. Столы, сколоченные из толстых досок, лавки, глиняная посуда, деревянные ложки… На стенах вырезки из старых газетных листов. На окнах холщовые занавески. На подавальщиках — женщин среди них я не заметила — рубахи из той же ткани. Белые.

А народу столько, что слов нет.

— С ума сойти, — прошептала я, хотя с тем же успехом могла кричать. Всё равно меня из-за шума никто не услышал бы. — Здесь, наверное половина Аспона собралась!

— Его лучшая половина, леди, — бросил в мою сторону пробегавший мимо подавальщик, вот у кого ушки были на макушке. — День стража границ!.. Но один столик для господ найдётся. Вон там… За чучелом медведя, возле очага.

Палец с обгрызенным ногтем ткнул в нужную сторону, и я, переведя взгляд, обомлела. Прямо в очаге на огромном зачарованном вертеле неспешно крутился целый телёнок.

Если бы эту картину увидел Рогль, то захлебнулся бы слюной от счастья.

— У них тут всё под сельскую старину сделано, — спокойно пояснил Даккей. — Обстановка, костюмы, едальный лист…

На обстановку и костюмы я успела обратить внимание, а вот с едальным листом мне ещё только предстояло познакомиться. Впрочем, пахло в «Кричащем бобре» так, что у меня моментально наполнился голодной слюной рот.