Теневая месса - Дарья Кадышева Страница 21

Глава 6.

Игра.

Когда-то она сказала Радигосту, что оставит от Велиграда только пепел, если потребуется. Теперь она знала наверняка — это была необходимость. Уничтожить всех, кто примкнул к Церкви. Уничтожить их всех до одного.

Голод заставил её открыть глаза и вырваться из плена ночного кошмара. За решёткой окна вдалеке мерцали звёзды. Тишину, опутавшую сонную крепость, изредка нарушало бряцание сапог стражников. Дверь в её камеру стерегло четверо Братьев Зари. Как будто в этом грёбаном ошейнике она могла устроить побег. Чародей без своих сил — ничто, таракан, которого легко раздавить каблуком. Собственно, этим стражники любили заниматься больше всего. После их пыток невольников ждала одна и та же участь. Быть раздавленным, искалеченным, не просто физически, но и, что поганее всего, духовно.

Дита добралась до ведра и зачерпнула ржавым ковшиком ледяной воды. Хоть как-то утолит её голод. И не беда, что внутренности её скрутились в тугой комок от одного только вида грязной воды и воспоминаний о том, как питьё было отвратно на вкус и как морозило тело, попадая внутрь. Сдохнуть от голода и жажды казалось магичке более унизительной перспективой, чем сгореть на костре на глазах у всего Тиссофа.

Преодолев рвотные позывы, Дита отползла обратно в угол комнаты, к клочку драного одеяла, никогда не спасавшего её от холода. Стёкла в комнате были выбиты и заменены на прочные решётки. Наконец-то пришло лето, и ночной холод переносился легче, а то и вовсе случались тёплые дни, приносившие порывы ласкового ветра — единственное, что радовало. Зимой было по-другому. Дита не верила в чудеса, но иначе то, что она осталась в живых, проведя три месяца фактически голой на морозе, не назовёшь. Чудо. Или, может быть, не пришло пока её время.

Она сжалась в комок, укутавшись как только могла. Возвращаться к снам, наполненным бессильным гневом и болью, ей не хотелось, и она просто лежала и смотрела на звёзды. Ранние летние звёзды.

Святоша сделал Васильковую Обитель своей резиденцией, изменив её до неузнаваемости. Дом для многих поколений чародеев стал их собственной тюрьмой. Братья Зари уничтожили почти все реликвии Оплота, а артефакты, зачаровательные машины и тому подобное вывезли из Обители ещё в начале весны. Никто из пленников Инквизиции не знал, куда. Дита предполагала, что это мог быть Ферополь — самый первый и важнейший храм Матери, Церковь Святого Нарила, располагался именно там. Оттуда пошла вся зараза единой богини и приспешников этого культа.

Некоторые маги работали над постройкой нового храма, в центре Тиссофа, из-за которого святоша велел снести несколько зданий. Дита спокойно могла смотреть на вынос редчайших артефактов из Обители и сожжение единственных экземпляров некоторых гримуаров. Она могла это стерпеть. Но увидев, во что превратился всего за несколько месяцев её дом, а потом узнав о том, что жители Тиссофа лишились своих жилищ из-за очередного мерзкого капища Матери Света… Ярость пылала ярко и долго, и магичке не на ком было выместить её. Крики и проклятия — всё, что у неё оставалось. Молотить ободранными руками по стене своей камеры, ломая ногти, рвать на себе волосы и одежду, пытаться снять ошейник, любое шевеление которого оборачивалось стёртой кожей на шее. Раны кровоточили и не заживали. Так чувствовала себя Иветта, кричала и кровоточила, день за днём, и Дите было стыдно, что она не смогла вытащить девочку из подземелья в самые первые дни заточения.

Но теперь преемница Диты на свободе. У неё есть силы. У неё есть друзья, которые помогут.

Все жители Тиссофа подчинились Инквизиции. Выбора у них не было, ведь те, кто отринул учения Церкви, были казнены с самого начала вместе с магами. Смиренных и слабых, своих готовых верных рабов, Инквизиция, разумеется, не трогала, предпочитая охотиться на магов, стремившихся покинуть окрестности Тиссофа и оказаться подальше от княжеств. Сбежать удалось многим, многих же и возвращали сюда — в казематы, на костёр или в петлю. Костёр был излюбленным вариантом казни судей Инквизиции. До Диты доходили также слухи о том, что отряды Братства патрулировали Вишнёвое нагорье и Южный край, отлавливая нелюдей — эльфов, гномов и полукровок. Число беженцев невероятно возросло весной, некоторые прятались в Раздолье, другие в Грэтиэне, третьи и вовсе отваживались отправиться в Ардейнард под защиту герцога. Такое не устраивало святошу, и однажды он навестил Диту, чтобы поиздеваться и рассказать о своих будущих планах. Следующей целью станет Раздолье, затем Грэтиэн — Лек хотел возродить эльфийские резервации, отменённые ещё в 576-ом году.

Страдали не только чародеи, но и другие расы. Хуже вряд ли могло быть. Дита не питала привязанности к эльфами или гномам, однако дурой не была и помнила, сколько зла причинили люди этим народам. О войне людей и гномов уже позабыли, но с эльфами было иначе. Дита знала, как люди угнетали эльфов era`liver, каксожгли их город, как пытались предъявить права на Тор Ассиндрэль, который в то время был всё ещё полон жизни и процветания. Если Инквизиция придёт в Грэтиэн, целый народ исчезнет с лица земли.