Королева - Степан Вартанов Страница 21

— Ты уверен, что он успеет? — поинтересовался Акут-Аргал, когда фаланги скрылись из виду.

— Почти, — отозвался дзай, стаскивая с руки кольца. — Летающий остров недалеко, я специально его расспросил.

— А почему было не сказать ему правду?

— Правда — это знание, которое не следует выпускать из-под контроля, — возразил дзай с такими взрослыми интонациями, что гоблин не выдержал — расхохотался. — Я даже Учителям не собираюсь об этом рассказывать, — серьезно сказал мальчишка. — Впрочем, любой дзай на моем месте… — Он вздохнул. — Жалко, не прославлюсь…

— Не грусти, малыш. — Подошедший Ули-Ар хлопнул дзай по плечу, едва не сбив его с ног. — У нас найдется, чем тебя отблагодарить… Пятьсот лет назад мы зарыли под Аталетой уйму золота…

Удивленный Вайла вертел головой, глядя на хохочущих гоблинов и пытаясь понять, что же их так развеселило.

Они собрались на другом берегу реки — Джейн, Роджер, Илиси, Локар — все еще бледный, как тень, после соприкосновения с Топором Нуур, Лаа и, разумеется, Норт. Часом позже их разыскала Жанна, и с ее помощью Норт нашел сначала Тиал, а затем Уну. Тимманка была зла на весь свет, и ее первым вопросом было, может ли всемогущий программист починить ее ногу, чтобы она могла принять участие в битве. Узнав, что битва уже проиграна, она заплакала. Норт с Роджером немедленно принялись ее утешать и получили в награду за труды по набору эпитетов, на изысканном тимманском. Роджер обиделся, Норт же, который лично создавал тимманский язык, похоже, был польщен.

Тиал была без сознания, магическая ловушка, в которую она угодила, выкачала из нее слишком много сил. Однако осмотревшая ее Жанна заявила, что эльфийка поправится, и ей поверили — авторитет маленькой колдуньи среди ее друзей был необычайно высок.

Сложнее обстояло дело с Кирком. Джейн сменила уже третью повязку на обрубке руки, но кровотечение и не думало останавливаться. Норт попытался помочь, но через какое-то время сдался и просто погрузил гнома в сон, больше похожий на оцепенение. По его словам, раны, нанесенные оружием Назгулов, были задуманы как неизлечимые с самого начала.

Они провели в роще четверо суток, не разводя огня и почти не разговаривая. Наутро пятого — последнего — дня Норт сидел на камне, глядя вниз, где у реки беседовали Нуур и Лаа, и, похоже, грядущий конец света не волновал Великого Программиста. Локар подошел и сел рядом.

— Ты создал хороший мир, Артур, — сказал он, наблюдая, как медленно поднимается над горами солнце.

— Злой, — возразил тот. — Я делал игрушку, Локар, или как там тебя.

— Зови меня Локаром, я привык. Что с того, что злой? Он все равно прекрасен.

— Злой, — упрямо повторил Норт. — Я сделал злую игрушку, понимаешь? Что это говорит обо мне, о том, каков я есть, если моя любимая игрушка — злая? Я сам создал эти легенды, Священную Песню, гоблинских богов, Топор этот кошмарный. Ты знаешь, что с этим топором можно уцелеть в эпицентре ядерного взрыва? Что им можно погасить звезду? Зачем я такое придумывал?

— Чтобы развлечь детей, — сухо усмехнулся эльф. — Не терзай себя. Ты создал настоящий мир. Нельзя создать настоящий мир и быть плохим.

— Можно, — вздохнул его собеседник.

— Может быть, повторить попытку? — поинтересовался подошедший Роджер.

— Все орки стоят с оружием наголо вокруг своей драгоценной Королевы, — возразил Норт. — Уже поздно пытаться. Надо было раньше, когда они не ожидали…

— Нуур мог бы…

— Замок построен на месте Обелиска Добра, — усмехнулся Норт. — Когда-то это казалось мне забавным. Назгулу не пройти в северное крыло. Он и в западном-то был какой-то дохлый… — Великий Программист вновь повернулся к реке. Расстояние не позволяло слышать, о чем разговаривают эти двое, но по крайней мере, девочка не боялась…

— Как ты думаешь, — спросил он Локара, — в этот раз у них получится?

Локар не ответил. Проследив за направлением его взгляда, Норт крякнул и озадаченно выругался.

— Что это такое? — раздался сзади голос Уны. — Норт, это ты сделал?

Летающий Остров не плыл по небу, как обычно. Он несся, и облака, захваченные воздушными возмущениями, кружились за ним, как листья в осеннюю непогоду. И он был огромен! Люди замерли, глядя на проносящуюся в лиге у них над головой каменную твердыню, закрывшую, казалось, все небо, до горизонта. Сразу стало темно и холодно. Шли минуты, а конца этой летающей горе все не было. Остров двигался в сторону замка Верховного.

Стоящий на соседнем холме, Вайла улыбался улыбкой победителя, и Акут-Аргал хмыкнул, подумав, что впервые в жизни видит на лице дзай эмоцию, и не сомневается, что она подлинная.

Замерев на миг над замком, остров опустился вниз, ломая, словно хрупкий картон, каменные башни и проминая землю до скального основания Континента.

— Жрать хочу, — заявил вдохновленный картиной Акут-Аргал. — Правда, давайте поедим.