Зеркала судьбы. Скитальцы - Максим Удовиченко Страница 21

– Ой-ой! – Лэй сморщился так, словно у него заболели зубы. – Это же придется пробираться через Безымянные земли, Арвалийскую империю и Даллирию…

– Для начала проберись через Ятунхейм, – отрезала я, взглянув на солнце, поднимавшееся все выше. – Все, спать! Каждому по часу отдыха.

– Ложись, первый покараулю, – вызвался Лэй.

Я не заставила себя упрашивать, свалилась на расстеленную куртку и тут же задремала. Уже проваливаясь в сон, подумала, что наши с эльфом истории удивительно схожи. Даже подозрительно схожи…

Казалось, только я прилегла – и тут же меня растолкали.

– Время вышло, – буркнул ушастик, заваливаясь на бок.

Я протерла глаза, уселась возле прогоревшего костра и погрузилась в раздумья. Что же это получается? Мы оба были изгнаны из родных земель, оба пришли к людям, оба стали учиться новому ремеслу. А потом нас обоих обвинили в убийствах, которых мы не совершали. Зачем? Лэй говорил про девушку, спасенную им от разбойников. Она посоветовала ему отправиться в академию, а потом бесследно исчезла. Эта история напомнила мне о старике, которого я защитила на большой дороге. Все слишком похоже, чтобы быть простым совпадением. И еще эти видения в зеркалах… Я была уверена, что из отражения на меня смотрел Лэй. И вправду судьба? Или чья-то хитрая, непонятная пока игра? Второе вероятнее. Только вот убейте – не могла я понять, кто ж нами так поиграл, а главное, зачем.

И вот еще что интересно: обсуждая будущий маршрут, ни один из нас не подумал, что можно разойтись и отправиться разными дорогами. Вдвоем, конечно, легче. Но что ждет нас впереди?

Я взглянула на солнце и принялась расталкивать Лэя:

– Вставай! Пора!

Заспанный мальчишка несколько мгновений ошалело смотрел на меня, потом приник ухом к земле. Послушал немного и сообщил:

– Все-таки за нами гонятся. Правда, еще далеко.

– Тогда вперед.

Мы снова неслись на северо-восток, к Ятунхейму. Меня терзала одна мысль: кто сумел догадаться, что мы рискнем отправиться в Голодный лес? Для любого смертного попасть туда означает верную гибель. О схватках орков с ятунами я рассказывала только Алу. Но он бы в этом не признался. Не верила я, что друг способен на предательство. Еще мог бы догадаться Атиус, он умен, хитер и сам способен на необычные решения. Но волшебник мертв. Или… нет?

Когда степь окуталась сумерками, я снова объявила привал. Следовало дать отдых измученным коням. Лэй прислушался к земле:

– Расстояние не сократилось. Пожалуй, даже увеличилось.

Я кивнула. Преследователи тоже не железные, и наверняка остановились на ночлег. А завтра мы уже будем вне досягаемости. Потому что впереди маячила темная стена Ятунхейма.

На привале я рассказала Лэю свою историю. Эльф тоже удивился схожести наших судеб.

– Значит, это все же ты была в зеркалах… – тихо произнес он. – Хотел бы я знать, кто с нами так пошутил.

– Лак'ха?

– А ты в нее веришь? Вообще, веришь в судьбу, в то, что каждый наш шаг предопределен?

– Не знаю.

– А я не верю! – вдруг заявил мальчишка. – Ну, или не хочу верить. Мне как-то приятнее думать, что я сам хозяин своей жизни.

– Да уж, нахозяйничали мы с тобой, – грустно усмехнулась я.

– А и нахозяйничали! – задиристо воскликнул Лэй. – Ты сама подумай: нас явно направляли к людям. И подставили ради того, чтобы мы верно им служили. И где мы сейчас? Сбежали! Всех перехитрили. Значит, мы сами строим свои судьбы.

Я неопределенно кивнула и улеглась спать. Теперь и моя вера в Лак'ху сильно пошатнулась. Возможно, она и есть где-то, но в нашем случае кто-то явно взял на себя роль всемогущей богини.

Наутро мы подъехали к Ятунхейму и остановились, разглядывая неприветливый черный лес, еще не одевшийся молодой зеленью листвы.

– А вот интересно: как нордийцы справляются со здешними тварями? – задумчиво проговорил Лэй. – Вроде бы они не такие воинственные, как орки.

– А морт их знает. Может, ятуны сюда не ходят.

– Почему это? Здесь более легкая добыча. Или орки намного вкуснее людей?

– Не знаю. Поехали, чего тянуть?

– Подожди, – остановил меня ушастик. – Коней надо оставить.

– Нет! – непроизвольно вырвалось у меня.

Но я тут же осеклась, поняв правоту эльфа. С лошадьми в лесу далеко не уйдешь. Продираться сквозь чащу и лезть через буреломы легче пешком. А кони – дополнительный соблазн для ятунов и обуза, которую придется защищать. Но бросить Зверя, расстаться с ним уже второй раз… сердце обливалось кровью.

– Отправим их к навстречу погоне, – грустно произнес мальчишка. – Тогда все решат, что мы погибли в лесу. А кони хорошие, люди о них позаботятся.

– Они подумают, что мы их предали, – сквозь зубы процедила я.

– Ну что ты! – воскликнул эльф. – Животные гораздо умнее, чем принято считать. Ты только объясни Зверю, и он все поймет!

Я спешилась, обняла крутую шею коня, прижалась щекой, погладила шелковистую шкуру.

– Прости, Зверь. Но тебе туда нельзя. Пойдешь к людям… – а ведь не так давно я уже прощалась с конем. Но потом он ко мне вернулся. Обдумав пришедшую в голову шальную идею, я решительно закончила: – Ты жди, Зверь. Если выйду живой из Ятунхейма, вернусь за тобой.

Конь тихо заржал, и в его голосе мне послышалась печаль. Лэй что-то нашептывал Нарциссу, положив ладонь на его лоб. Жеребец бил копытом и строптиво вскидывал голову, эльф продолжал уговаривать. Наконец конь, казалось, понял хозяина и послушно покивал.

– Все в порядке, – проговорил Лэй. – Они пойдут навстречу людям. Тем более что погоня уже близко. Уходим.

Я вытащила из седельных петель фламберг, закинула на плечо. Кони развернулись и побрели прочь от Ятунхейма, а мы вошли под негостеприимный кров его деревьев.

– А что… – начал было Лэй, но я подняла руку и прошептала:

– Говори тише. А лучше молчи. У них хороший слух. Здесь ты подчиняешься мне, и делаешь все, что я прикажу.

Эльф кивнул.

– Пойдем короткой тропой на восток. К завтрашнему утру сможем обогнуть горы и выбраться к Безымянным землям. Все. Пошли.

Напрасно я опасалась за мальчишку. Как-то не учла, что он родился и вырос в лесу. Лэй двигался так бесшумно, что я рядом с ним чувствовала себя сохатым, пытающимся состязаться в легкости с бабочкой. Под его ногой ни разу не затрещала ветка, не зашуршали сухие листья, устилавшие землю. Воочию наблюдая знаменитое эльфийское единение с природой, я вспомнила слова высокомерной леди Науриэль: "Магия жизни, которою владеют лучшие волшебники нашего народа, заключается в призыве высших духов природы". Лэй, конечно, в Бриллиантовом лесу считался бездарностью, но наверняка силы саториса позволили ему освоить науку общения с духами. Это, подумала я, будет очень кстати при встрече с ятунами.