Троя. Повелитель Серебряного лука - Дэвид Геммел Страница 20

Царь Анхис встретил Одиссея в мегароне, огромном каменном зале, где обычно принимал гостей и занимался ежедневными делами. Царь оказался светлокожим мужчиной с седыми волосами, его голубые глаза неприветливо смотрели на купца, словно он был простолюдином.

Одиссей привык иметь дело с высоко поднявшимися разбойникам, как этот царь. Ему нравилось думать, что он легко добивается своей цели, владея особым арсеналом оружия — начиная от неприкрытой лести и обаяния, заканчивая скрытыми угрозами. Однако Анхис был холодным и неприступным человеком, и купцу трудно было его разгадать. Они обсудили состояние дел в торговле на местном побережье за чашей хорошего вина, и Одиссей рассказал парочку своих историй, чтобы рассмешить Анхиса. Но его лучшим историям — даже о девственнице и скорпионе — не удалось смягчить суровое выражение лица царя, его глаза оставались непроницаемыми. Одиссей вздохнул с облегчением, когда в мегарон вбежал босоногий Эней и остановился напротив отца.

— Я все пропустил, отец? Я опоздал?

— Что пропустил? О чем ты говоришь, Эней? — раздраженно спросил Анхис, его ледяной взгляд обратился к темноволосой женщине, которая зашла в покои вслед за мальчиком.

— Истории, отец. О диких животных, двухголовых мальчиках и морских приключениях, — ответил мальчик, нахмурившись и забеспокоившись. — Мне нужно было выполнить уроки, — объяснил он Одиссею, который с любопытством за ним наблюдал.

— Я устал, парень, и сегодня больше не буду рассказывать истории.

— Идем, Геликаон, не мешай отцу и его гостю, — мягко сказала мать мальчику и взяла его за руку. Это была хрупкая красивая женщина с нежной светлой кожей, и Одиссей задумался над тем, куда обращен взгляд ее печальных глаз.

— Я уже просил тебя, — резко отчитал ее царь, — называть его по имени, которое ему дал я. Эней. Это гордое имя.

Царица выглядела испуганной и начала, запинаясь, извиняться. Одиссей заметил, что выражение лица мальчика изменилось, он вырвался от матери и воскликнул: «Я собираюсь построить самый большой в мире корабль, когда вырасту. Я буду великим героем. Боги рассказали об этом маме».

Очаровательные морщины появились на лбу женщины. Она присела на колени перед сыном и обняла его снова так же, как — Одиссей видел — она это сделала на балконе. Женщина посмотрела в глаза сыну, стараясь разглядеть в них что-то. Одиссей восхитился поведением этого ребенка. Эней был очень юн и, понимая страдания матери, попытался отвлечь отца.

— Я умею читать в сердцах героев и простых людей, мальчик, — сказал Одиссей. — И думаю, твоя мама права.

— Иди, — велел царь, отпустив жену и сына, словно слуг.

Три дня, которые «Пенелопа» провела в Дардании, мальчик ходил за Одиссеем, словно тень. Одиссей терпел его компанию. У Геликаона был острый и пытливый ум, его интересовал окружающий мир. Мальчик дружелюбно вел себя со всеми чужестранцами, но держался независимо — это купцу показалось необычным. Маленький Геликаон восхищался кораблем и вырвал у Одиссея обещание, что он когда-нибудь вернется в Дарданию и возьмет его в плавание на «Пенелопе». Купец не собирался держать свое слово, но ребенку, который, стоял на берегу в день отплытия и махал вслед торговому судну, пока оно не исчезло за горизонтом, было достаточно и этого. Тем же летом умерла жена Анхиса, таинственным образом упав со скалы. Моряки передавали друг другу слухи об этой трагедии. По одной версии, Анхис, которого все считали жестоким правителем, убил жену. Некоторые рассказывали более удивительную историю, что в царицу вселилась Афродита.

Одиссей считал это неправдоподобным. Мысль о том, что богиня могла полюбить такого сухого скучного негодяя, как Анхис, показалась ему смешной. Нет, он видел глаза царицы. Она явно принимала какое-то дурманящее зелье. Многие высокородные женщины принадлежали к сектам и посещали тайные пиры. Когда ему исполнилось двенадцать, Одиссей несмотря на обещанное наказание рискнул пробраться на одно из таких собраний на Итаке. Женщины вели себя с пьяной непринужденностью, танцевали, пели и срывали с себя одежды. Туда привели козу. Женщины напали на нее с ножами, разрезали на куски и вымазались ее кровью. Двенадцатилетний Одиссей в страхе убежал прочь. Говорят, что жена Анхиса была жрицей Диониса, поэтому она могла достать наркотики. Без сомнения именно они довели ее до гибели.

Одиссей останавливался несколько раз в Дардании следующие семь лет, но только на одну ночь. Он не видел ни царя, ни мальчика и не интересовался ими, пока однажды на острове Лесбос не разговорился с одним критским торговцем, который недавно был на побережье Дардании. Он рассказал Одиссею, что царь снова женился.

— Глупый и неприятный человек, — заметил в задумчивости Одиссей, — но даже у такой холодной рыбы, как он, должна быть жена.

— Да, — согласился критянин, — новая царица родила ему сына и наследника.

— Сына? — Одиссей вспомнил маленького черноволосого мальчика, который стоял на берегу и махал ему рукой, пока не устал. — У него есть сын. Эней. Я не знал, что он умер.

— А он и не умер, — ответил критянин. — Говорят, что он вырос и всего боится. Сидит целый день в комнате. У царя нет на него времени. Я его понимаю, — закончил он.

У Одиссея не было причин возвращаться в Дарданию, но с этого момента мысли о мальчике не покидали его. Торговец не мог от них избавиться и месяц спустя снова шел по горной тропе на аудиенцию к царю Анхису. На этот раз у ворот его встретили враждебно, и он провел несколько часов, шагая взад-вперед по мегарону. Он был уже на грани бешенства, когда Анхис соизволил его принять. С трудом усмирив свой гнев, Одиссей принял кубок с вином, который предложил ему царь, и спросил об Энее. Суровое лицо царя еще больше помрачнело. Он отвел взгляд и сказал:

— Вы здесь, конечно, чтобы продать мне что-нибудь, но в олове я не нуждаюсь.

После долгих разговоров о делах было достигнуто соглашение. Одиссей вернулся на «Пенелопу» с твердым намерением отплыть на рассвете, но, к его удивлению, царь пожелал встретиться с ним поздно ночью. В мегароне был холод и полумрак, горел только камин, Анхис сидел на резном троне в тени. Он жестом пригласил Одиссея сесть и предложил кубок вина. Вино было теплым, но торговец дрожал от холода и сильней закутался в свой шерстяной плащ.

— Его мать покончила с собой, — неожиданно произнес Анхис. — Мальчик с тех пор сильно изменился. Глупая женщина сказала ему, что она богиня Афродита и собирается улететь обратно на Олимп. Затем она прыгнула со скалы. Мальчик увидел это и хотел за ней последовать, но я его удержал. Эней отказался верить, что его мать сошла с ума. Мне пришлось отвести сына к телу матери, и он увидел ее погибшую красоту, кости, торчащие из плоти. С тех пор он стал для меня… бесполезен. Мальчик всего боится, ни с кем не разговаривает и никуда не ходит, не ездит на лошади, не плавает в бухте… поэтому у меня есть для вас предложение.

Одиссей вопросительно поднял брови.

— Ему сейчас пятнадцать. Возьми его с собой, — попросил царь.