Магия тени - Ирина Лазаренко Страница 20

Оль с первого вздоха понял: что-то магистра гложет. Вон какая складка на лбу залегла, плечи сутулые и такой взгляд, словно у него живот болит. Вслед за Доралом вошли еще трое: женщина в плаще с капюшоном, смурной некромант средних лет и мужчина помоложе, улыбчивый и в странной куртке. По троице Оль мазнул быстрым взглядом, но ничего не сказал: магистр сам все поведает, когда нужно будет. Поглядел на собаку: та принюхалась, наклонила голову в недоумении и нерешительно мотнула пушистым хвостом.

– Решил обратиться к книжной премудрости, значит. – Дорал разглядывал названия книг. – Нечисть шалит?

– Шалит, – подтвердил Оль, – но я в толк не возьму, какая это нечисть. Навроде мошковиков или еще каких мелких призорцев, только одичалая и злобится почем зря. Но призорцы ж не дичают, а?

Магистр поморщился, будто Оль сообщил ему давно ожидаемую плохую весть, и обернулся к женщине в капюшоне. Она пожала плечами и ногой придвинула к себе стул.

– Да вы садитесь, – опомнился гласник, – сюда двигайтесь, к столу. Вот у меня туточки компотик из яблоков, лепешки берите, вот слива сушеная. Дорал, чего ты?

Трое незнакомцев с удовольствием уселись, потянулись за кружками и за угощением, а Дорал мялся среди комнаты с таким видом, словно ему смертельно требовалось отлучиться.

– Видишь, Оль, какое дело…

– Можешь утихнуть, – сипло сказала вдруг женщина. – Я сама начну.

И сбросила свой капюшон.

Несколько вздохов было тихо. Гасталла и собака изучали друг друга, побледневший Оль – Дефару, все остальные – Оля.

– Ага, – в конце концов сказал гласник, тоже уселся за стол и налил себе компоту. – Затейное дело. Я думал, животные подмечают демонов и как-нибудь это проявляют. А Мавка вон валяется и ухом не ведет.

– Я не демон, я ночница, – сухо сказала Дефара, и Дорал подумал, что ей, наверное, приходится повторять эту фразу чаще любой другой.

– Ага, – повторил Оль, – это все меняет, ясен день.

И Дорал рассказал: про Школу и столицу, про демонов, порталы и Кристаллы, про соглядатаев и драконов. Кальен его дополнял, Дефара дремала, откинувшись на спинку стула, – бодрствовать в дневное время ей было трудно. Гасталлу болтовня утомляла, поэтому он пересел на пол и играл с Мавкой.

Оль усвоил новости на удивление быстро. Слухи про столицу уже докатились до Мошука, от ректора гласники в последнее время не ожидали ничего хорошего, а истории про кочевых демонов маг слышал от деда и всегда считал их правдивыми.

– Что тут скажешь, – Оль медленно покачивал кружку с компотом, – Билка наверняка за такое ухватится. Спасать весь мир скопом. Всех людей кучей. Ну да, ну да.

– Кислый ты что-то, – блеснул наблюдательностью Дорал.

– Кислый, – согласился Оль. – Не нравится мне это. Никто ж не знает, где тех драконов шукать и чем такой путь может обернуться. Да и эта, – гласник кивнул на Дефару, – откуда мы знаем, кто она по правде? Пришла чучела рогатая и молвит: я, значит, призорец азугайский, вынесенный в Идорис через портал, прошу меня любить и не жаловаться. А нам откуда ведомо, призорец она или нет? Может, демон! Или еще какая поганка из дриадских лесов!

– Я давно ее знаю! – перебил Кальен.

– А тебе я ровно так же не верю, – Оль спокойно посмотрел Кальену в глаза, – хотя верю Доралу. А он – тебе, а ты – чучеле рогатой. Ну и чего, никто из нас не ошибается, не хватает лишку? Ай, да все мы тут малость не в себе, а ты – самый свихнутый из всех. Связался с этой штукой, с ночницей! Она ж тоже почти демон, а ты с ней…

– Поверь, она ничуть не коварней обычной женщины. А капризничает уж точно меньше.

– А мне это нравится, – заявил Гасталла. Он пытался поймать Мавкины уши, а собака шутливо клацала зубами возле его пальцев, – очень даже нравится: это такой редкий случай, когда самый подозрительный в группе – не я.

Оль насупился.

– Ну я-то предубеждений против тебя не имею. А вот Билка взовьется так, что до Неплужа будет слышно, у нее с вашим братом паршивая история была, до жути паршивая. И ежели в городе прознают, что ты некромант – тут такое начнется! Люди-то злющие стали, я нынче только и делаю, что гадаю, когда ж их с цепи сорвет и чего они крушить бросятся.

– Почему это они злющие? – возмутился Гасталла. – Вам тут живется вполне пристойно! Очень даже пристойно вам живется, ежели сравнить с той жутью, что на западе творится!

– Вот оттуда-то к нам народ и побежал! – Оль откинулся на спинку стула. – А чего ему еще оставалось, когда земля родить перестала? Мы попервости людей-то принимали, привечали, одеялка им носили, кормили-лечили. И знаешь, чего?

– Чего?

– А того, что давно уже не хватает на всех одеялков, еды и лечения! Да еще и работы в городе не стало, потому как плетения теперь никто не покупает, а с плетений половина домов кормилась! Так теперя местные думают, что переезжие с собой притащили чего-то навроде проклятия и что нам из-за него тоже паршивеет. И на переезжих глядят не по-доброму. А те тоже нерадостные, и их я тоже понимаю. Всех понимаю, только сделать всем хорошо не могу! Да еще эта нечисть свихнутая, поле распахать не дает – где сеять позимые, в палисадниках? А не посеем – так тут и взаправдашний голод настанет. Еще с птичником этим не пойми чего делается, тьфу ты, думать тошно! Горожане выступают: дескать, нужно вырезать птицу, потому как кормить ее зимою шибко дорого станет. А Террий, наместник наш, и его жена – они костьми лягут, а не дадут всю птицу резать, они там над каждым цыпленком с весны выплясывали, еще летом решили, кого на зимовье оставят. А теперь выходит, что людям-то еды едва хватает, где там на кур зерно переводить. Эллорцы могли б подсобить, да это снова же тьфу, прям-таки трижды тьфу на этих эльфов!

– А эльфы-то что?

– А то! У них же там маг на маге сидит и реликвиями погоняет, весь край волшбой обверченный. И погода завсегда какая надо, и земля родючая, и чужаков не шастает, да и сушь-то их не возьмет, небось! Они б захотели – могли б весь тутошний край кормить от пуза, хоть два урожая за год снимать, хоть три!

– И что же? – заинтересовался Дорал.

– Да не хотят. Боязно им. Мол, как увидят люди, сколько еды в Эллоре, так и попрутся туда всем Ортаем. А ушастые ж и так трясутся, вдруг кто-то прознает про гранич… – Оль запнулся и неловко закончил: – …прознает какие-нибудь эльфяческие тайны и порушит весь их тихонький уклад. Ушастым того не надо. Да нам, по правде, и взамен-то за зерно предложить почти нечего. Вот горожане и ярятся, зыркают на птичник. Нэйла, ну жена Террия, она того гляди кровать поставит на входе, чтоб и ночью стеречь своих кур, только боюсь я, народ одичает и сожрет ее вместе с курами. Некоторые уже на Мавку косо зыркают – мол, тут люди досыта не жрут, а я на собаку еду трачу.

Оль махнул рукой, поднялся и отошел к окну. Повозился со створкой, приоткрыл. В комнате сразу стало свежо и душисто – прямо под окном была большая клумба с астрами и златочником.