Уничтожить королевство - Александра Кристо Страница 20

— Ловит себе рыбу на ужин?

— Тут водятся акулы, — оборачивается к ней Торик.

— С рисом самое то.

Я закатываю глаза.

К счастью, девчонка не тонет, а плывет. Плывет и… все. Просто плещется в открытых водах, а вокруг ни души, ни единого суденышка. Я втягиваю воздух, и в тот же миг девушка поворачивается к кораблю. Невозможно, но, клянусь, она смотрит прямо на меня. В самое мое нутро.

— Что она там делает?

Я гляжу на Кая:

— Ничего. Она просто… там.

Но когда я вновь смотрю в трубу, девчонки там уже нет — только смертельно неподвижная гладь.

— Кай! — Я бросаюсь к краю корабля. — Полный вперед! Сделай круг и подготовь спасательный буй. И поднимайте остальных, пусть будут наготове. Возможно, это ловушка.

— Не дури, капитан! — кричит Торик.

— Это наверняка уловка, — соглашается Мадрид.

Я не обращаю на них внимания, пока Кай не кладет мне на плечо руку в перчатке, удерживая меня.

— Элиан, остановись. В воде могут быть сирены.

Я стискиваю зубы:

— Я не дам проклятым тварям убить еще кого-то.

Кай расправляет спину:

— Тогда позволь мне пойти вместо тебя.

Мадрид замирает на мгновение, а потом медленнее, чем когда-либо, закидывает ружье на плечо.

Я кладу ладонь поверх руки Кая. Его жест никак не связан с героическим желанием спасти тонущую девушку, лишь с преданностью. Потому что на самом деле он хочет спасти меня. Но если я в чем-то и нуждаюсь, то точно не в спасении. Я так часто рисковал жизнью, что уверился в собственной неуязвимости.

— Не дай мне утонуть, — прошу я.

И прыгаю.

Вода, словно жуткое полчище острых гвоздей, пронзает мою плоть, пока дыхание пойманной птицей бьется в груди. Трудно представить, какими же тогда будут воды Пагоса. Трудно представить сам Пагос, Заоблачную гору и что мои пальцы останутся на руках, когда я туда взберусь.

Я погружаюсь глубже, не пытаясь бороться с головокружением.

Под водой довольно темно, и чем дальше я заплываю, тем сильнее сомневаюсь, что снова вынырну на поверхность. Но даже на глубине, в недрах океана, я слышу рокот «Саад». Чувствую, как, следуя за мной, корабль разрезает и расталкивает воду. И тут я вижу ее.

Она погружается на дно, глаза закрыты, руки расправлены, точно крылья. Обнаженная девушка с волосами до локтей.

Я добираюсь до нее целую вечность. Все ближе и глубже, и уже кажется, что она скорее ударится о гальку, чем я успею ее подхватить. Но вот я наконец сжимаю руками девичью талию и вздрагиваю от того, насколько она ледяная. Холоднее самого океана.

Девушка тяжелее, чем я ожидал. Тонущий камень. Мертвый груз. И неважно, как грубо я ее поднимаю, как впиваюсь пальцами в живот, как стискиваю ребра, — она не шевелится. Я боюсь, что опоздал, но и оставить ее акулам и монстрам не могу.

Я вырываюсь на поверхность, жадно глотая воздух.

«Саад» рядом, и уже через несколько секунд к нам падает спасательный круг. Я надеваю его на девчонку и наматываю на ее вялое запястье веревку, чтобы первым делом команда вытащила именно ее.

Так странно наблюдать, как на корабль поднимают безжизненное тело. На фоне темного дерева «Саад» кожа ее кажется невероятно бледной; одна рука привязана к бую, вторая беспомощно болтается. Когда команда наконец вытаскивает и меня, я даже не останавливаюсь отдышаться — сразу бросаюсь к девчонке. Сплевываю на палубу соленую воду и падаю на колени рядом с ней, страстно желая, чтобы она пошевелилась. Еще рано. Слишком рано для трупа на наших руках. И как бы ни я ни хотел думать, будто привык к смерти, я прежде не видел мертвую женщину. По крайней мере, такую, чтоб не была наполовину чудовищем.

Я смотрю на нее и гадаю, как она здесь очутилась. Вдали не видать кораблей, как и земли на горизонте. Она словно гостья из ниоткуда. Рожденная самим океаном.

Я расстегиваю промокшую насквозь рубашку и, будто одеялом, накрываю ею обнаженное тело девушки. От внезапного движения она, похоже, просыпается, с судорожным вздохом открывает глаза. Глаза синие, как губы Сакуры.

Перекатившись на живот, девчонка извергает океанские воды, корчась и выгибаясь, пока не отдает палубе все до последней капли. Когда она вновь поворачивается ко мне, первым делом я замечаю веснушки в форме звезд. По лицу ее разбросаны целые созвездия вроде тех, которым я придумываю названия, пока экипаж корабля спит. К щекам ее липнут волосы — глубокого темно-красного цвета. Приглушенного, почти коричневого. Девушка кажется совсем юной — наверняка моложе меня — и, вот так странность, когда она тянется ко мне, я не сопротивляюсь.

Она сильно прикусывает губу. Та потрескалась и отчаянно побелела, точно как кожа девушки. Простая мимика, но в ее исполнении смотрится дико. Есть что-то в ее глазах цвета океана и в том, как нежно она поглаживает мой воротник. Что-то знакомое и гипнотическое. Она шепчет что-то, одно гортанное слово, слишком грубое для ее уст. Я не могу уловить смысл сказанного, но, что бы там ни было, у меня кружится голова. Я наклоняюсь ближе, кладу руку девушке на запястье.

— Я не понимаю.

Пошатываясь, она садится и крепче сжимает мой воротник. И повторяет. Громче. «Gouroúni» ^[10]. Вспарывает воздух, словно клинком, и лицо ее кривится. И внезапно невинная дева превращается в нечто свирепое. Почти смертоносное. Я отшатываюсь, но недостаточно быстро. Девчонка вскидывает дрожащую ладонь и хлещет меня по щеке. Со всей силы.

Я отступаю.

— Кэп! — тянется ко мне Торик.

Я отталкиваю его руку и смотрю на незнакомку. Она ухмыляется. По призрачно-бледным губам скользит удовлетворение, а затем глаза ее закрываются, и она бьется затылком о палубу.

Я потираю подбородок.

— Кай, — зову, не отрывая взгляда от морской девы. — Тащи веревку.