Операция «У Лукоморья» - Олег Шелонин Страница 20

Капитан пересчитывать не стал и принялся запихивать все обратно. Как обычно, после разборки и сборки остались лишние детали. Световая граната и баксы упорно не хотели лезть на место.

— Ну и хрен с вами, — благодушно пробормотал Илья и рассовал все по карманам камуфляжки. Пачку пришлось делить пополам. Слишком она оказалась объемной. От этого занятия его оторвал воевода.

— Ну давай, Иван, рассказывай, как… ик!… зелье это ч-ч-чудесное делаешь.

— Это можно. — Капитан закинул рюкзак в горницу и почесал зазудевшую грудь. Крест вновь ощутимо нагрелся. — Сначала берешь…

Поделиться опытом Илье помешал шум и гам, донесшийся до них сверху.

— Тормози, балда! Промажем!

— Отвали, я за посадку отвечаю!

— Еще чего! Сегодня моя очередь.

— Да ты че, дура! Тебя всегда налево тянет. Опять во что-нибудь вляпаемся. Я сажаю!

— Ты свои центристские замашки бросай! У нас теперь демократия. Все по очереди!

Что-то с шумом пронеслось над посадом.

— А чтоб тебя! Проскочили! Разворачивай, дубина!

— Это что за аппарат? Вертолет, что ли? — протянул Илья, удивленный странными переговорами пилотов.

— Горыныч летит. — Никита Авдеевич вновь попытался засучить рукава, отчего перья на крыльях еще больше встопорщились. — Щас мы ему морды бить будем… ик!.

— Впервые о таком типе вертолета слышу…

Меж тем Горыныч, завершив крутой вираж, сделал повторную попытку произвести посадку. О том, что демократия победила, Илья понял по взметнувшимся в небо бревнам частокола с левой стороны посада.

— У-у-у, е-мое!!! — взвыл Горыныч, рванув вверх. — Говорил же, не лезь! Все! Я сажаю!

— Фигушки, моя очередь, — раздался голос справа. Это стоило посаду частокола с правой стороны. Третья попытка была более удачной. Сметя по дороге останки костра и чан, Горыныч затормозил в десяти шагах от крыльца, запаленно дыша всеми тремя головами. Илья, впрочем, в наступивших сумерках голов не разглядел, но конструкция странного «аппарата» его заинтересовала. Он хлебнул еще из кувшина, поставил его на крыльцо, крякнул и не спеша двинулся к «вертолету». Горыныч, при виде которого народ, как правило, разбегался и забивался по щелям да подвалам, был немного удивлен наглостью этой козявки. Головы переглянулись и дружно нырнули вниз. Илья тем временем подошел к тумбообразной лапе дракона, попинал чешуйчатые ромбические пластины, отливающие зеленью, вытащил тесак побратима и попытался подковырнуть одну. Лапа Горыныча нервно дернулась. Щекотки он не любил.

— Интересная облицовочка, — пробормотал Илья. Тут он заметил когти, глубоко вонзившиеся в плотно утрамбованную землю подворья. — Надо же, восхитился капитан, — и фиксаторы на шипах. Очень оригинальное решение. Ну-с, а тут у нас что? — И Илья, освеженный квасом, с видом экскурсанта двинулся под брюхо чудовища, высоко задрав голову, осматривая фюзеляж «вертолета» неведомой конструкции. За ним по пятам молча ползли Правая, Левая и Центральная. Им тоже стало интересно. Тут Илья дошел до места стыковки фюзеляжа с частоколом посада. Из-под развороченных пластин сочилась желтоватая жидкость.

— Вот в чем дело, — хмыкнул капитан, — баки пробило. Горючее течет. Видать, вынужденная посадка. То-то пилоты нервничали. Ну, это поправимо. И Илья, используя навыки боевого карате, занялся ремонтом, колошматя по пластинам ребром ладони. Пластины с резким щелчком фиксировались на своих местах, и вскоре Илья с удовлетворением отметил, что течь прекратилась. Горыныч был тоже удовлетворен и смотрел на новоявленного «доктора» уже более доброжелательно всеми шестью глазами. А экскурсия тем временем приблизилась к хвостовой части фюзеляжа, где Илья заметил нечто, отдаленно напоминающее бомболюк. Расположен он был высоковато, а потому капитан, к счастью для него и Горыныча, не стал изучать эту часть конструкции и вышел под звездное небо. Сделал он это очень вовремя, ибо в тот момент его соратник по борьбе с нечистью, отчаявшись найти морды, которые он так жаждал набить, доковылял до левого бока Горыныча и после громогласного «кукареку» заорал во всю глотку:

— Ну ты, червяк-переросток! Покажь харю! Я ее чистить буду!

Истошный вопль петуха заставил Левую рвануть влево, Правую вправо, а Центральную вперед. Левая шея подрубила левые ноги, Правая — правые, а Центральная боднула хвост. Многотонная туша ящера разом осела, припечатав длинные шеи к земле. С изумлением смотрел Илья на жалобно выпученные глаза Центральной, глядящие на него из-под хвоста. До него наконец-то дошло, что собой представляла конструкция странного «аппарата». Никита Авдеевич восторженно заквохтал, радуясь произведенному эффекту. Петуха явно штормило, но никакая качка не могла сбить воеводу с курса. Он увидел цель! Левая придушенно шипела, едва выглядывая из-под придавившей ее ноги. Никита Авдеевич попытался поставить ногу на голову поверженного врага, но она едва доставала до нижней губы. Потеряв равновесие, воевода шлепнулся на землю, очень обиделся и вновь заорал:

— Ваня! Бей его! Я свою уже уделал!

— Щас, Горыныч, обожди чуток, — ошарашенный таким поворотом событий, засуетился Илья. — Ты потерпи, я что-нибудь придумаю.

Он, спотыкаясь, обежал вокруг дракона, оценивая обстановку, по пути схватил петуха за ногу, отволок в горницу, сердито шикнув:

— Сиди и не высовывайся, вояка! Это ж уникальное животное. В Красной книге хрен найдешь, а ты…

Илья махнул рукой и бегом рванул обратно. В голове у него созрел план действий.

— Горыныч! — заорал он, обращаясь преимущественно к Центральной. Действуй по моей команде! Понял?

Глаза Центральной яростно заморгали, давая знать: все, мол, понял, только поторопись, а то дышать очень хочется.

— Крылья вверх! — С резким хлопком расправились крылья, затмевая звезды над головой капитана. — Хвост поднять!

Горыныч послушно поднял хвост.

— Как скажу «взлет», бей крыльями что есть силы! Понял?

Глаза Центральной вновь замигали, выражая полную готовность.

— Взлет! — рявкнул Илья и подкрепил свою команду, вонзив тесак в «бомболюк вертолета».

Воздушной волной капитана отшвырнуло метра на три. Горыныч взметнулся вверх и запрыгал по подворью, схватившись крыльями за «бомболюк». Удовлетворенный успешной операцией по спасению жизни редкого животного, настолько редкого, что его даже в Красную книгу занести не удосужились, капитан вернулся на крыльцо, стараясь по дороге не попасть под «танцующего» Горыныча. Последний вскоре устал прыгать и повернулся к «доктору». Шесть налитых кровью глаз впились в капитана, невозмутимо примащивавшегося на верхней ступеньке.

— Ну ты! Знахарь-недоучка! Коновал несчастный! Че, других способов нет?

— Э, братан! Да ты в этой глухомани от жизни отстал, — спокойно ответил Илья, с удовольствием отхлебывая из кувшина. — Самым продвинутым методом лечу. Китайская медицина. Иглоукалывание называется. Панацея от всех бед.