Азиль - Анна Семироль Страница 20

Бастиан с трудом убирает с лица улыбку.

— Прошу прощения, отец. Просто представил себе этого шута в Совете.

Родители смотрят на него с недоумением, и Бастиан тут же поясняет:

— Я собираюсь возглавить операцию по поимке твари, уничтожившей один из наших рыболовецких сейнеров. Наверное, вы это уже прочли в свежих газетах. И в случае, если я не вернусь, по решению Совета Семи брат займёт моё место в Совете. Я представил себе Ники на заседании — это абсурд, мягко говоря. Мама, не стоит так пугаться. Скорее всего, нет там никакой твари, это всё выдумки простолюдинов. Так что будет всего лишь морская прогулка. Кстати, Вероника, ты нашла мне ту книгу о белом ките, что я просил?

— Конечно, Бастиан.

— Если ты закончила завтрак, пойди и отнеси её в мой кабинет. И посмотри, проснулась ли Амелия.

— Да, Бастиан.

Оставив завтрак почти нетронутым, Вероника спешит в библиотеку, которая занимает весь третий этаж особняка Каро. Это место в доме — её любимое. Она знает каждый из двух сотен высоких стеллажей, помнит, где какая книга стоит, любит тонкий запах книжных страниц. Здесь можно затеряться. Можно забыть о тоске, в которой приходится жить последние годы. Можно уйти ненадолго в мир, существующий лишь в шелесте пожелтевших страниц, но от того не менее реальный.

В почти забытой прежней жизни, где остались родители и маленький брат, Вероника почти не читала. Жила обычной жизнью девочки из благородной семьи. Знала только игры со сверстницами, куклы да платья. В четырнадцать лет всё изменилось. В ночь её свадьбы в машине родителей случилось короткое замыкание, и Вероника осталась сиротой. Первое время наивная девочка искала тепла и поддержки у мужа — красивого, умного и такого взрослого. Юная Вероника была влюблена в него по уши с того момента, как их представили друг другу, но…

Вероника решительно встряхивает головой, отгоняя воспоминания. Прочь. Ксавье учит жить светом. Не прокручивать раз за разом в памяти боль и тоску. Ценить те искры Бога, что есть у тебя в жизни. Терпеливо принимать все испытания, что выпадают. И никогда не прекращать надеяться.

Она проходит до стола, за которым привыкла читать, берёт верхнюю книгу из стопки, подобранной для мужа. «Моби Дик», история охоты на призрачного белого кита. Вероника понимает её иначе: дело не в ките. Дело в одержимости местью и неспособности свернуть в сторону с пути, который ведёт к погибели. Зачем эта книга Бастиану?

Прежде чем уйти из библиотеки, Вероника выдвигает нижний ящик стола и достаёт подарок отца Ланглу на её пятнадцатилетие: толстый, растрёпанный томик Виктора Гюго — роман «Отверженные». Обводит пальцем тиснёные буквы на обложке, подносит раскрытую книгу к лицу, вдыхает запах, закрыв глаза. Это её сокровище, любимая вещь, с которой началось её путешествие по мирам, придуманным за сотни лет до того, как она сама родилась на свет. Вероника прижимается к обложке щекой — маленький тайный ритуал — и возвращает книгу в выдвижной ящик. Надо торопиться. Бастиан терпеть не может, когда она задерживается с выполнением поручений.

По пути в апартаменты супруга Вероника заглядывает в маленькую комнату Ганны. Сорокалетняя смуглокожая кормилица причёсывается перед зеркалом, собирая в косу вьющиеся смоляно-чёрные волосы.

— Доброе утро, деточка, — белозубо улыбается своей воспитаннице Ганна. — Как тебе спалось?

— Спасибо, моя милая nourrice ^[6], всё хорошо. Я просто хотела узнать, приехала ли ты. После завтрака надо погулять с Амелией. Может быть, стоит съездить в городской парк? Там сейчас всё так красиво цветёт…

— Я найму рикшу, — кивает Ганна.

Амелию Вероника находит в кабинете Бастиана. Растрёпанная со сна дочь сидит за отцовским столом, подложив на стул несколько подушек, и что-то старательно рисует карандашом. Когда мать осторожно заглядывает через плечо девочки, с листа сероватой бумаги скалится чёрный Зверь с десятками жадных глаз и протянутыми к ней руками.

Три дня спустя Советник Каро в сопровождении личной охраны посещает завод по производству акрила. Как и большинство производящих предприятий города, завод находится под землёй, между третьим и четвёртым секторами Третьего круга. На пропускном пункте у Бастиана спрашивают личный код — и нарываются на искреннее возмущение:

— Какой код у Советника? Вы вчера родились?

Один из заводских охранников бежит искать управляющего, второй мужественно принимает гнев Бастиана на себя.

— Извините, месье. Я обязан проверить код, это моя работа, — твердит он, глядя в лицо Советнику без тени страха. — Здесь так положено, месье.

Вскоре возвращается его напарник, за ним спешит, прихрамывая, управляющий.

— Месье Каро! Миллион извинений! — кричит управляющий на ходу. — Охрана сменилась, я не успел их предупредить о вашем визите.

— И что? — хмуро бросает Бастиан.

— Обещаю — эти двое будут уволены. Прямо сейчас. Я распоряжусь.

Бастиан задумчиво оглаживает аккуратно подстриженную бороду, смотрит на охранников. Молодые парни, лет двадцати. Худые, как щепки. У того, который общался с Советником, повреждена кисть левой руки.

— Где тебя так? — кивает на травмированную руку Бастиан.

— На переработке отходов, месье. Год назад. Заклинило конвейер, надо было лезть внутрь. Кто-то должен был, вот меня и запустили, как самого худого. Я его починил, но…

— Был уволен за нарушение техники безопасности, — быстро заканчивает за него управляющий. И сурово рявкает на охранника: — У меня вылетишь за халатность!

Советник лезет в карман, вытаскивает блокнот, карандаш, что-то быстро пишет, отрывает листок и суёт парню.

— Это завтра отнеси в соцслужбу. Небольшая, но благодарность — от меня лично. Там моя печать, поэтому всё, что в списке, ты получишь без проблем. Управляющий!

— Да, месье Каро?

— Если кто-то из этих двоих потеряет работу, я об этом узнаю. И вы лично будете за это отвечать. Вашей обязанностью было предупредить своих людей о моём визите. Как и представиться мне при встрече, между прочим.

Даже в синеватом, искажающем цветовосприятие местном освещении заметно, как управляющий краснеет.

— Виноват, месье Каро, — лепечет он. — Я Николя Пелетье, управляющий отделом…

— Пройдёмте в ваш кабинет, Пелетье. Не топтаться же на проходной.

Шаги гулко отдаются в длинном тоннеле. Свет тускл, лампы надсадно гудят над головой. Проходящие мимо люди волокут тележки с тюками, ёмкостями, трубами. Бастиан хмуро рассматривает остатки облицовочной плитки на стенах, шагает, стараясь не наступать в подозрительные лужи под ногами.

— У вас что — канализация течёт? — спрашивает он семенящего впереди Пелетье.

— Бывает, месье Каро. Она то там, то тут…