Секретарь палача - Валентина Савенко Страница 20

— Зачем было тратить силы и искривлять магический фон?

— Предположил, что письмами не ограничитесь, а искать вас утром по всем отделениям стражи у меня нет ни времени, ни настроения.

Перед моим носом появилась метрика. Моя. На имя трисс Арлины Онтане. Та самая, которая осталась у палача и о которой я благополучно забыла.

Сейчас решение помочь Идену уже не казалось мне хорошей идеей, вариант с самостоятельным расследованием выглядел гораздо лучше и практичнее, но я все равно предложила:

— Я могу помочь вам. Предупредить о люстрах и столярных дисках.

— Вы провидица?

— Нет.

— Отлично, а то я уже решил, что чего-то о вас не знаю.

Не будь голос Регана настолько же усталым, насколько ехидным, я точно сказала бы какую-нибудь колкость. А так забрала бумагу, сунула в карман шубы, насмешливо улыбнулась в ответ на изучающий прищур карих глаз и, уже шагая обратно к дому, сообщила, будто между прочим:

— Что вы забыли в Портовой слободе? Это место плохо подходит для приличного лэра.

По крайней мере, когда я изучала карту столицы под руководством отца, этому месту давали именно такую характеристику. А после я имела удовольствие убедиться, что так оно и есть.

Иден, и без того не слишком твердо державшийся на ногах, споткнулся от неожиданности и схватился рукой за мое плечо, чтобы не упасть.

— Откуда такие выводы? — Голос палача звучал бесстрастно, но меня показное равнодушие не обмануло.

— Услышала.

Я внутренне ликовала — теперь он точно не откажется от моей помощи! Осталось сложить оставшиеся кусочки прошлого и правильно их истолковать. Надеюсь, я не ошибусь.

— Слушали эхо в моей спальне? — вымученно усмехнулся палач.

— Не только. — Я показала на ворота особняка: — Кучер вашего друга был крайне недоволен, ему пришлось забирать вас из неподобающего места.

Радость на моем лице не осталась незамеченной. Иден нахмурился, окинул меня задумчивым взглядом, в котором сквозило раздражение. Сейчас вежливо напомнит, зачем меня вытащили из тюрьмы.

— Поговорим об этом утром.

Я возмущенно поперхнулась и притворилась, что случайно вдохнула снежинку. Иден выглядел усталым. Он больше не напоминал вставшего из могилы мертвеца, вампира на диете. Не хватало алых отблесков в глубине абсолютно черных глаз. Это и пугало. Я не знала, что думать.

— Вы против?

Палач склонился к моему лицу, провел кончиками пальцев по щеке, очертил подбородок. Я некстати подумала, что глаза у него поменяли цвет вовсе не из-за желания, хотя сиплое дыхание мужчины и шальная улыбка утверждали обратное. Просто в его глазах я видела нечто иное, это была даже не злость, а что-то такое жуткое, от чего хотелось сбежать. Смогу ли я отбросить палача, достаточно ли у меня накопилось магии, если вдруг к этой странности мага присоединится еще какая-нибудь? Интересно, а дверь особняка крепкая?

— Арлина! — Иден перехватил мой воодушевленный взгляд, непонимающе нахмурился, потом покосился на перстень на своей руке. Заглянул в мои испуганные глаза, отступил на шаг назад и, слишком уж вежливо поклонившись, исчез за дверью, напоследок бросив:

— Спокойной ночи! Завтра в восемь в кабинете.

Постояв немного на крыльце и подышав морозным воздухом, я пришла к выводу, что поступила глупо. В том, что глаза Идена меняют цвет, нет ничего удивительного или страшного. Серые глаза, к примеру, могут темнеть или светлеть. У оборотней зрачки форму видоизменяют, у фениксов сияют иногда, выдавая нашу истинную сущность. У вампиров, опять-таки… А тут — ну чернеют, жутко так. Ничего! Когти палач не отращивает, шерстью не обрастает. Хотя лучше бы отращивал и обрастал — тогда бы я точно знала, кто он.

Вот и вернулись к тому, что, возможно, лэр Реган не человек. А он человек с весьма примечательным перстнем, созданным архимагом.

А не в украшении ли причина метаморфоз палача?

Настройка сбилась какая-нибудь — и готово. Запросто. Но тогда получается, что до сегодняшнего вечера Реган пугал окружающих жуткими глазами, ничего об этом не зная? Я тоже хороша! Вместо того чтобы спросить, нафантазировала неизвестно чего. Теперь Идену придется остаток ночи с перстнем провозиться.

Обратно в комнату я шла дольше, чем требовалось, не удержалась и послушала эхо. Полностью убедившись в своей правоте, успокоилась.

Иден был зол, и если бы не слабость, давно бы сидел в кабинете над перстнем, который обругал последними словами и пообещал сдать в переплавку. Но так как взбодривший палача эликсир перестал действовать, Реган отправился в свою спальню, где благополучно уснул. Сил на защиту от меня у него не было.

Заглянула внутрь. Иден успел зажечь свечи и добрался до кровати, но не смог раздеться. Я решила помочь. Расстегнула меховой плащ палача, осторожно перевернула довольно тяжелого мужчину на бок. Пока размышляла, как вытащить плащ, Иден решил эту задачу — что-то пробормотал во сне и откатился на другую сторону кровати. Стягивая с Идена сапоги, я с усмешкой размышляла: и представить себе не могла, что буду выполнять обязанности камердинера совершенно незнакомого мужчины, потому что считаю себя виноватой.

Сон у Регана был крепким.

А вот я рисковала заработать бессонницу.

Зачем-то решила снять с Идена рубашку. Перевернуть недовольно бормочущего сонного мужчину на спину, а потом на живот — это полбеды. Когда я почти ее стянула, выяснилось, что забыла расстегнуть манжеты. Вытряхнула из головы нецеломудренные фантазии и начала стягивать манжеты так, как есть. С левой рукой справилась. А на правой перстень зацепился за ткань и, как я ни старалась, не отцеплялся. Нужно его снять, а потом опять надеть на палец. А это чревато.

Обычно подобные артефакты зачаровывали от кражи. Иногда вор оставался жив, а количество конечностей у него при этом уменьшалось.

Я свои руки-ноги любила, поэтому оставила все как есть. Виновато улыбнувшись спящему мужчине, взяла свечу в витом подсвечнике, погасила остальные и тихо вышла из спальни, плотно прикрыв дверь.

Стоило сделать шаг в сторону своей комнаты, как с лестницы донесся звук быстрых шагов. Кто-то стремительно сбежал вниз по ступенькам, стараясь делать это бесшумно. Но не учел, что эхо прошлого исказит и усилит едва слышный шорох подошв, начнет издевательски повторять его на разные лады.

Желание узнать, кто следит за хозяином дома, пересилило навалившуюся усталость. Скрываться не было смысла — прислуга считает меня любовницей лэра, так что имею право гулять по особняку в любое время дня и ночи.

Неторопливо спускаясь по лестнице, я внимательно слушала шепот прошлого. Некто, крадучись, выскользнул из комнаты прислуги, поднялся следом за мной наверх, потоптался у спальни Регана. Мое пыхтение и сонное бормотание лэра, конечно же, истолковали превратно. И решив, что ничего интересного больше не случится, отправились обратно. Тут-то и вышла я. Кому-то пришлось быстро бежать вниз, рискуя свернуть шею в темноте. Я не представляла, кто это. Даже пол определить не смогла! Ни характерного шороха юбок, ни шелеста рукава ливреи, ни сопения, ни ругани, когда неизвестный споткнулся о неровно закрепленный на одной ступеньке ковер, — ничего.