Идеальное отражение - Дмитрий Казаков Страница 20

— Могу, но сначала тебя выслушаю.

Это парень был упорен, словно бультерьер, да ещё и претендовал на роль доморощенного психотерапевта!

— Ладно, — сказал я. — Только если ты начнёшь потом молоть языком, пеняй на себя.

Синдбад не стал ничего говорить, только усмехнулся и налил по второй — чуть поменьше, чем в первый раз. На этот раз прозрачное пошло намного легче, а после него я ощутил, что готов рассказать обо всём.

— Прошлой ночью я был в Сосновом Бору… — начал я.

При упоминании призрачного вихря Синдбад выразительно хмыкнул, а когда я поведал о дубле, выпучил глаза. К моему удивлению, он не стал восклицать: «Невероятно!», «Да ладно!» или «Ты сошёл с ума!».

— Вот такие дела, — сказал я в завершение. — Похоже, это… существо побывало тут, и все принимали его за меня!

— Если он выглядит, как ты, думает, как ты, то наверняка и ведёт себя, как ты, — предположил Синдбад. — Идеальное отражение, до последней черточки повторяющее оригинал, то есть тебя. Вряд ли он будет совершать поступки, которых не совершил бы ты.

— Хочется в это верить. Но в любом случае я намерен настичь стервеца и вышибить ему мозги! Одного Лиса для Пятизонья вполне достаточно, а двух, — тут я соорудил кровожадную улыбку, — многовато!

— Делай как знаешь, но пока я от тебя не отстану, — ухмылка у него вышла не злобной, но на редкость пакостной. — Мне интересно узнать, чем это закончится. И ведь ты не сможешь запретить мне ходить с тобой?

Запретить, конечно, не смогу, а вот обмануть и сбросить с хвоста, пользуясь лучшим знанием Обочины, — запросто. Но неожиданно я осознал, что не так уж сильно хочу, чтобы этот бритоголовый тип свалил куда-нибудь подальше.

Имея его рядом, я мог не беспокоиться за свою спину — это Синдбад доказал ещё у Припяти.

— Пока таскайся, а там посмотрим, — сказал я, мы допили водку и отправились к Старьёвщику.

Давно пора сдать купленное у Упыря барахло и взять нормальное снаряжение.

— Припёрся? — спросил мой главный деловой партнер, едва мы вошли в лавку. — Неужели ещё артефактов натаскал? Ба, да когда же ты успел так преобразиться? И рюкзак твой где?

Вот глазастый старый хрен, хотя при его профессии положено быть глазастым.

— Легко пришло — легко ушло, — выдал я. — Хотел бы ещё один такой, плюс боевой костюм и всё прочее, и две лицензии: на новенький «Шторм» стандартного варианта и на такой же «Страйк».

Купить оружие непосредственно на Обочине нельзя, но можно заплатить деньги и получить так называемую «лицензию». По ней тебе выдадут оплаченные тобой стволы и патроны на особом торговом КПП, уже за территорией рынка.

— И оружие про… терял? — с ужасом вопросил Старьёвщик. — Что творится в этом мире?

— Не сотрясай воздух! — осадил его я. — Давай, работай!

Одна из универсальных карточек, прихваченных мной из тайника, стала несколько «легче», но зато я вновь ощутил на плечах надёжную тяжесть боевого костюма. С наслаждением натянул новенькие удобные ботинки, шлем без царапинки и даже получил «нулевую» маску. Рюкзак, выставленный торговцем на прилавок, оказался немного больше, чем мой прежний, но в принципе мало чем от него отличался.

— Он удобнее, — заверил меня Старьёвщик.

— Ты-то откуда знаешь? — Я втиснул руки в лямки. — Или подрабатываешь носильщиком?

Синдбад хмыкнул — представил, должно быть, тощего лавочника, бредущего через локацию с громадным рюкзаком на спине. Да, такое и вправду увидишь, только поев или покурив грибов, выросших в окрестностях Чернобыльской АЭС.

Старьёвщик улыбнулся, показывая, что у него тоже есть чувство юмора, а затем выписал мне две лицензии, а на самом деле послал через М-сеть сообщение на торговый КПП, чтобы там из его запасов сталкеру по прозвищу Лис выдали импульсный пистолет-пулемёт «Шторм», импульсный пистолет «Страйк» и некоторое количество патронов к ним.

— Да, ещё гранаты! — вспомнил я и глянул на Синдбада. — А ты ничего купить не хочешь?

— Думаю, что нет, — ответил он. — Куда мы дальше?

— По намеченному мной маршруту, — я помахал Старьёвщику, а когда мы вышли на улицу, добавил. — В переговорник Тихого. Это на северной окраине, рядом с одним весёлым домом.

На вывеску: «Встанет даже у чугунка!», Синдбад уставился с восхищением — похоже, во время прошлых визитов на Обочину он тут не бывал. Зато при виде развалюхи, маскирующей переговорник, скривился и буркнул что-то вроде: «Ох, не люблю я лицемеров».

На этот раз я заявился без Сириуса, и поэтому ведущая в лифт дверь открылась не сразу.

— Лис, ты? — спросил обнаружившийся за ней Тихий. — Что тебе нужно?

— Хочу поговорить с этими… с Петренко и Зарайским, ну с теми умными парнями из внешнего мира, что у тебя квартируют. О делах наших скорбных, так сказать, покалякать.

Хозяин переговорника славится на всю Обочину как мужчина на редкость спокойный, но тут он не удержался, хмыкнул, а в бледно-серых глазах его мелькнуло удивление.

— Они отбыли час назад, — сказал Славка Тихий. — Сейчас уже, наверное, Барьер проходят.

Разочарование ударило меня, как размахнувшийся манипулятором биомех. Захотелось рявкнуть что-нибудь вроде: «А ну вернуть!» или «Стой, сволочи!». Я сдержался, честно скажу, с немалым трудом, только сердито крякнул.

— И ты же с ними разговаривал сегодня утром, — продолжил Тихий. — Беседа, насколько я могу судить, прошла мирно и результативно. Лица у всех, по крайней мере, были довольные, и никто никого пристрелить не обещал.

Ясное дело — этот отпрыск «Мультипликатора» вернул научникам их сканеры и получил оговорённые денежки. Мои денежки, между прочим! Так что, Синдбад прав, и дубль считает себя мной, думает, как я, и поступает в соответствии с моими привычками?

Но почему в таком случае он покинул Обочину?

Я, забрав навар, отправился бы в «Пикник» и засел бы там дня на три-четыре, а то и на неделю.

— Ты всё ещё хочешь войти внутрь? — спросил Тихий, про которого я как-то забыл.

— Э, нет… — сказал я. — Мы, пожалуй, пойдём.

Всё время, пока мы оставались в поле его зрения, хозяин переговорника смотрел нам в спины, и прищур у него был очень нехороший.

— Вот сволочь, а!? Идеальное отражение называется! — рыкнул я, когда мы завернули за угол, и изо всех сил шарахнул кулаком по ближайшей стене. Кулак заболел, но зато на душе стало немножечко легче.

— Почему? — спросил Синдбад. — Он же не сделал тебе ничего плохого?

«Ага, только врезал по башке, разул, раздел, ограбил и бросил на погибель. А сегодня ещё прикарманил честно заработанные мной денежки», — подумал я, но высказываться по этому поводу не стал, только гневно посмотрел на собеседника и заявил: