Наследие Темного Меча - Трейси Хикмэн Страница 20

— То, что вы услышали здесь, отец, — добавил Кевон Смайс, — нельзя пересказывать никому, кроме одного человека — Джорама. Ему можно открыть правду, чтобы он осознавал опасность. Я надеюсь, отец, что он отдаст Темный Меч добровольно — тому, кому сам пожелает. В конце концов, враг у нас общий.

Он явно хотел казаться святым, приносящим себя в жертву ради блага человечества, а король Гаральд и генерал при этом должны были предстать подлецами. Но чары, однажды развеянные, уже не действовали, как прежде.

Сарьон опустился в кресло. Из-за тревог и волнений он выглядел больным. То, что я сделал, не предусматривалось светским этикетом, но мне было не до условностей. Не обращая внимания на гостей, я подошел к Сарьону и, наклонившись над креслом, знаками спросил каталиста, не желает ли он выпить чаю.

Старик улыбнулся мне и отрицательно покачал головой. Тем не менее он положил ладонь мне на руку, давая понять, что просит оставаться рядом с ним. Он сидел и молчал, погрузившись в печальные размышления.

Король и генерал вновь уселись на диван. Смайс же и не поднимался со своего кресла. Все трое старались изображать приветливость, но ни один из них не сумел скрыть самодовольства. Каждый считал, что победил именно он.

Наконец Сарьон поднял голову.

— Я отправлюсь к Джораму, — тихо промолвил он. — Я расскажу ему то, что сообщили мне вы. Предупрежу, что ему и его семье грозит опасность, и сообщу, что им нужно эвакуироваться на Землю. Но я ничего не скажу ему о Темном Мече. Если он захватит его с собой, можете прийти к нему и изложить свои соображения. Если нет, тогда можете добраться до Тимхаллана, когда Джорам с семьей его покинут, и обыскать сверху донизу.

Для визитеров это означало победу — в какой-то мере. Высокие гости были достаточно умны, чтобы не спорить и не настаивать на своем.

— А теперь, господа, — закончил Сарьон, — вы уже выбиваетесь из графика. Не хочу показаться невежливым, но мне нужно будет подготовиться к путешествию…

— Все уже готово для вас, отец, — вскинулся генерал Боурис, но тут же, смутившись, добавил: — На тот случай, вдруг бы вы… э-э, согласились отправиться в путь.

— Какая предусмотрительность, — сухо обронил Сарьон, дернув уголком рта.

Оказалось, что нам придется отправляться нынче ночью. Один из помощников генерала Боуриса останется с нами, чтобы помочь упаковаться. После чего он отвезет нас в космопорт и посадит на корабль.

Кевон Смайс любезно попрощался и, выйдя из дома, словно унес с собой солнце. Генерал поспешил попрощаться, с видимым облегчением оставив наш дом. Боуриса тут же окружили офицеры, с нетерпением ожидавшие распоряжений.

Король Гаральд на мгновение задержался у дверей. Он выглядел не менее измученным, чем мой хозяин, и он, единственный среди всех, счел нужным принести извинения.

— Простите, отец, что взваливаю на вас такое бремя, — сказал он. — Но что мне остается делать? Вы видели этого человека.

Мы понимали, о ком идет речь.

— Что мне оставалось делать? — повторил король.

— Верить, ваше величество, — мягко ответил Сарьон.

Король Гаральд улыбнулся. Уже на пороге он повернулся к Сарьону и пожал ему руку.

— Я верю, отец. Верю в вас.

Я едва смог сдержать улыбку, глядя на изумленное лицо каталиста.

Гаральд вышел, высоко вскинув голову и расправив широкие плечи — истинный король. Генерал Боурис ждал его в машине. Кевон Смайс уже уехал.

Мы с Сарьоном тотчас поспешили обратно в дом, спасаясь от толпы назойливых репортеров, которые рвались получить интервью. Генеральский помощник умел сдерживать натиск прессы, так что в конце концов они не успели доставить нам неприятностей. Всего-навсего разбили одно окно и вытоптали клумбы у дома, после чего отправились восвояси. Я заметил, как несколько журналистов брали интервью у миссис Мамфорд.

Видимо, репортеры посчитали, что день рождения престарелого священника не стоит особых затрат времени и денег. Знали бы они правду, не оставили бы от дома камня на камне.

Еще одна помощница генерала Боуриса оккупировала кабинет и повисла на телефоне, договариваясь о корабле до Тимхаллана.

Сарьон на минуту задержался в прихожей. Заметив выражение его лица, я коснулся руки моего господина, привлекая внимание.

— Вы поступили правильно, — показал я знаками и добавил, немного смущаясь, но надеясь поднять ему настроение: — Вы должны верить.

Он улыбнулся, но улыбка получилась бледной и вымученной.

— Да, Ройвин. Я должен верить.

Опустив голову, он вздохнул и отправился в свою комнату — готовиться к путешествию.