Гимн крови - Энн Райс Страница 20

— Это великолепно! Восхитительно безнравственно! Как раз для нее! И не стоит терять время. Кровь врага — прекрасный наркотик. То, что нужно. И тем быстрее она сможет побороть в себе жалость. Для тебя это тоже хорошо, Квинн. Тебе еще не приходилось истреблять последних подонков.

— Но это, скорее, больше подходит ей, Лестат, — сказал Квинн. — Ты знаешь, что случилось в мою первую ночь. Я совершил чудовищную ошибку. Я не хочу, чтобы что-нибудь мерзкое, плохое произошло с ней…

— Ты разрываешь мне мое маленькой нежное сердце, — сказал я. — Разве вам придется действовать в одиночку? Я иду с вами. Ты серьезно считаешь, что я не смогу справиться с парочкой бродяг? Достаточно ли ты хорошо меня знаешь, Квинн? Ты забыл кто я и, возможно, я забыл тоже.

— Но чем все это закончится? — наставал он.

— Твоя невинность так неподдельна, — заметил я.

— Ты уже должен был это заметить, — сказал он. И тут же: — Извини. Прости меня, я только…

— Слушайте меня, вы, оба, — сказал я. — Сейчас мы говорим о незаконнорожденных отпрысках ада. Они щеголяли по вечности не больше декады. Достаточно, чтобы набраться нахальства. Естественно, я загляну в их души, перед тем, как уничтожу. Однако на данный момент я знаю, что они вне закона. И они мне не нравятся. И кровь вампира всегда горячая. И схватка будет приятной. И они законченное отребье. Они нарушили мир на моих улицах. Это уже смертный приговор, когда у меня есть для него время. А сейчас у меня есть время, а у вас — жажда. Только это меня волнует. И больше никаких вопросов.

Мона тихонько рассмеялась.

— Интересно, какова их кровь на вкус? — сказала она. — Но я не смею тебя спрашивать. Подожду, когда ты скажешь, что она мне подходит.

— Ты маленькая насмешница, — сказал я. — Любишь бороться? Бороться со смертными неинтересно, потому что нет страха. Ни один героический смертный не сможет тебе противостоять. Но схватка с этими милыми созданиями может оказаться очень достойной. И никогда нельзя предугадать, насколько они на самом деле сильны, никогда.

Кроме того, те образы, которые ты впитываешь с их обжигающей кровью, более интенсивные, чем у человеческой жертвы.

Она сжала мне руку.

Квинн был расстроен. Он вспоминал о своей первой ночи охоты: свадьба в Неаполе, невеста, затащенная им в спальню, вжатая в ковер, чтобы закрыть ее от супруга, и он высосал ее досуха, разбрызгав первый глоток по всему ее платью. Снова и снова он прокручивал в памяти этот отталкивающий момент, ужасные секунды морального падения.

— Братишка, — сказал я, — то были человеческие создания. Посмотри на меня.

Он развернулся ко мне, и сквозь сияющие огни автострады я вгляделся в его глаза.

— Я знаю, что до этого момента играл с тобой роль этакого утонченного сдержанного европейца, — сказал я. — А сейчас ты видишь жестокую часть меня. И я должен напомнить тебе, что ты прошел через ад, только, чтобы поведать мне свою историю. Что же касается смерти тетушки Куин, то это было истиной пыткой для тебя, и ты более чем заслужил с моей стороны самое хорошее, что я бы мог тебе дать или для тебя сделать. Но теперь я обязан разобраться с этими двумя охотниками за Кровью. И ни ты, ни Мона не должны упускать свой шанс.

— А что если они сильные? А что если их сделал кто-то, как и меня, очень древний? — спросил он.

Я вздохнул.

— Я дал тебе свою кровь, Квинн. И Мона создана с ее же помощью. Вас нельзя даже сравнивать с ними, поверь мне.

— Я хочу это сделать, — тут же вмешалась Мона. — Если ты утверждаешь, что они — лишь развлечение, значит так и есть. И значит мне это подходит, возлюбленный босс. Ни мое сердце, ни душа больше не помогают мне определить, что я на самом деле сейчас чувствую, как я на самом хочу эту маленькую битву. Мне не найти слов, все так неопределенно и будто засело внутри меня. Это та часть смертной меня, которая не пожелала умереть? Так?

— Да, — сказал я. — Именно.

— Браво, — сказала она. — Тогда я возьму их. Но кое-что меня смущает…

— Оставь это при себе, — сказал я. — Мы почти пришли.

Я заметил подавленное выражение на лице Квинна, ясно заметное в свете проезжавших машин.

— Что, если они попросят пощады? — спросил он.

— Ты уверен, что это случится? — ответил я, слегка пожимая плечами.

— Что, если они разбираются в поэзии? — спросил он.

— Это будет очень забавно, — сказал я. — Как ты думаешь? Расплатиться за невинных жертв.

Но он не сдавался. Не мог сдаться.

— Что, если они любят тебя?