Синяя Птица - Елена Самойлова Страница 20

Когда одна из разносчиц как бы случайно попыталась уронить на меня тарелку с тушеной бараниной, я с помощью левитации аккуратно сложила все высыпавшиеся было кусочки обратно на тарелку и ласково улыбнулась враз побледневшей девице. Та судорожно сглотнула и умчалась на кухню. Спустя ровно пять минут к нам твердой размашистой походкой подошел корчмарь и, спросив разрешения подсесть, грузно опустился на стул рядом с Вилькой.

Начал он, как водится в таких случаях, издалека:

– Как вам наше село?

– Мило, только шумно очень, и торгашей обнаглевших немерено. А так – все в полном порядке, – ответила я, невинно хлопая ресницами. Корчмарь закашлялся и решил приступить к делу:

– Госпожа ведунья, а не хотели бы вы немного подзаработать?

– Ну-у, смотря какая работа. – Я с беззаботным видом откинулась на спинку стула и выжидающе уставилась на корчмаря. Тот огляделся по сторонам и, придвинувшись ко мне поближе, громко зашептал:

– У нас тут упырь лютует. На той неделе двоих зажрал. Помогите, а? За ценой не постоим.

– Давно лютует? – Я была сама сосредоточенность. Вообще-то нежить в здешних местах давно не появлялась – сказывалась близость к столице, в пределах которой ее огнем и мечом уничтожали раз в двадцать лет городские ведуны. И если в Синих Рощицах она опять появилась, значит, пора проводить чистку еще раз.

Странно, что упырь появился так быстро – последнюю облаву на нежить устраивали всего-навсего лет восемь назад. По идее, здесь должно бы быть безопасно еще лет десять… Хотя, может, тут заезжему некроманту что-нибудь не понравилось, вот он и отомстил селу таким незатейливым способом. Тогда придется быть настороже – селяне обзывают упырями всю хищную нежить, начиная от гулей и заканчивая вурдалаками. В итоге ведунам приходится брать с собой для совершения обряда целый арсенал средств – на два десятка видов, причем всегда есть шанс, что искомая нежить окажется восьмилапой виверной или же оголодавшей шишигой.

Корчмарь вымученно улыбнулся и начал рассказывать. Оказывается, упырь появился на старом кладбище с месяц назад. Откуда он там взялся, никто не знает. Но охотиться он начал сразу же. Первой жертвой стал местный юродивый, чьи останки обнаружили недалеко от кладбищенской ограды. Народ перекрестился да и закопал беднягу, по привычке надеясь, что все «само рассосется».

Не рассосалось.

Жертв становилось больше и больше, причем аппетиты упыря постепенно росли – за последние три недели погибло пять человек. Как на грех, через Синие Рощицы за весь месяц не проезжал ни один ведун, а простые «лыцари» боялись идти на упыря, вооружившись одним осиновым колом и бутылочкой со святой водой…

– Так вы согласны? – Корчмарь смотрел на меня умоляющими глазами.

– Хорошо, сделаю, – ответила я, глядя на мгновенно посветлевшее лицо корчмаря. – Только покажите мне, где это кладбище.

– Вот спасибо! – Корчмарь подскочил на стуле и принялся трясти мне руку. – Век не забуду! Сколько попросите?

– Провизии на нас пятерых на неделю и бесплатный ночлег. А с упырем я разберусь уже сегодня ночью.

– Благодетельница вы наша! Обед и ужин – за счет заведения! – С этими словами корчмарь поднялся и деловито направился за стойку. Я было потянулась за тарелкой, но, увидев вытянувшиеся лица друзей, промахнулась и едва не сбила кружку с квасом.

– Что такое?

Первой очнулась Вилька. И тут же накинулась на меня с упреками:

– Ева, тебе что, приключений на свою голову мало? На упыря собралась!

– И что? – отозвалась я с этакой ленцой в голосе и невозмутимо принялась за прерванный обед. – Не тебе ж на него идти. К тому же нормальная еда на неделю того стоит, так что не кипятись.

– Но ты же ни разу не ходила на нежить в одиночку!

– Когда-то же надо начинать.

– !!!

– Вилья, я так понял, что наша ведунья решила изничтожить нежить, причем до этого момента она ни разу не делала этого самостоятельно? – послышался спокойный голос Данте. Вилька, не найдя приличных слов для описания моей безбашенности, попросту кивнула головой. Я попыталась внести ясность в ситуацию:

– Между прочим, то, что я не ходила на нежить в одиночку, еще не означает, что я этого никогда не делала.

– А что, делала? – изумилась Вилька, на миг позабыв о своем праведном гневе.

– Ага, – подтвердила я. – Ты думаешь, что с наставником я шлялась просто так? А то, что я с ним коротала ночи в Сером Урочище, не считается?

– И ты молчала?!

– Меня никто не спрашивал, – парировала я.

– Все ясно. – Данте неторопливо отставил в сторону кружку с пивом и пристально посмотрел на меня. – Раз уж ты подрядилась на усекновение нежити, то придется договор исполнять. Вот только одна ты туда не пойдешь.

– Что?

– Я пойду с тобой.

– Нет, не пойдешь! – взвилась я. – Я вообще-то уже самостоятельная ведунья и со вшивым упырем в состоянии справиться без чьей-либо помощи!

– А кто сказал, что я собираюсь тебе помогать? – Он грациозно откинулся на спинку стула. – Я просто посижу в кустах и понаблюдаю за процессом со стороны.

– Вмешиваться не будешь?

– Не-а, – протянул он. – Мне за это не заплатили. Но такое зрелище я ни за что не пропущу.

– Ладно, – сдалась я. – Пойдем вместе. Засядешь где-нибудь так, чтобы тебя было не видно и не слышно – и любуйся себе на здоровье.

– Тогда я тоже пойду, – подала голос Вилька. – Спрячусь в склепе и буду смотреть в щелочку.

– Издеваешься? – возмутилась я. – Может, мне начинать продавать билеты? А как же афиша?

– Тогда и мне билетик. – Алин многозначительно провел ладонью по отполированной рукояти узкого изогнутого меча. – Потому что мне тоже интересно.

Я закатила глаза и тихо застонала.

В небе отдаленно пророкотал гром и блеснула одинокая молния, предвещая грозу.

Похоже, охота будет занимательной.

Я тихо зверела, сидя на слегка покосившемся надгробии под проливным дождем. Упырь не появлялся, хотя по всем расчетам он должен был уже давно бесславно пасть под градом моих заклинаний. Данте, Вилька и Алин замаскировались в теплом и сухом склепе, откуда они время от времени выглядывали и, тихо хихикая, подавали мне ободряющие (с их точки зрения) знаки. На мой взгляд, они просто-напросто издевались над насквозь промокшей ведуньей, которая упорно выслеживала непоявляющуюся нежить.

Ливень продолжал заунывно барабанить по заговоренному от промокания теплому плащу, настраивая меня на зубодробильный лад. Если упырь сегодня покажется, то я ему не позавидую – раздражения во мне накопилось столько, что нужен только повод для того, чтобы выплеснуть его на неудачника, в недобрый час попавшегося мне на глаза.