Соль и шторм - Кендалл Калпер Страница 20

– Томми, – снова позвала я, сбегая по ступенькам.

Он вздрогнул и обернулся. Мимолетное удивление на его лице сменилось выражением боли и разочарования.

– Что случилось? – спросила я, замедляя шаг.

– Они уволили меня, Эвери, – сказал он срывающимся голосом. – Вышвырнули вон.

– Как?! Почему?! – воскликнула я.

– Майкл Грэйс. Он тогда пошел прямиком к мастеру и рассказал ему, что я бредил, что потерял рассудок и не гожусь вести счета «Кина». Как только я появился в конторе, меня тут же и выставили.

Томми испустил горестный вздох и пробормотал:

– Пять лет в учениках и все коту под хвост…

Я закусила губу.

– Чем теперь займешься?

Томми хохотнул, правда, смех его больше походил на плач. Он взглянул на меня, хоть я и так знала ответ. Куда еще может податься парень на нашем острове?

– Когда? – спросила я как можно мягче.

Томми посмотрел в сторону «Орлиного крыла», паруса которого нетерпеливо трепыхались на ветру.

– Капитан нашел для меня местечко сегодня утром, – пробормотал он глухо. – Контракт на два года. Получу сто двадцатую часть.

– О! – воскликнула я с улыбкой. – Это… это здорово, Томми.

Так оно и было. Это означало, что по возвращении Томми получит одну сто двадцатую от общей прибыли судна. Так что, если плавание будет удачным, то вполне можно рассчитывать на двести долларов. Большинству новичков выплачивают гораздо меньше, двухсотую или даже трехсотую часть. Наверняка Томми сыграли на руку годы работы в счетной конторе.

Но он лишь кивнул, тоскливо глядя то на корабли, то на синь океана, простиравшуюся до горизонта. Затем покачал головой, сжав кулаки.

– Я не хотел такой жизни, Эвери! Мне нужны корни. Я хотел обосноваться тут, на земле, обзавестись домом, жениться на хорошей девушке.

Он взглянул на меня и покраснел.

Вновь раздался бодрый звон корабельного колокола, призывающего взойти на борт «Орлиного крыла». Моряки медленно расставались с родными и друзьями, обнимались, махали рукой на прощанье и поднимались по трапу. С минуту Томми смотрел в их сторону, потом порывисто выдохнул и крепко прижал меня к груди.

– Все из-за меня, – сокрушенно сказала я. – Если бы не я, тебе сейчас не пришлось бы…

Томми очень серьезно взглянул на меня.

– Я не виню тебя, Эвери. Я ведь знал, что со мной может случиться всякое. Но когда ты попросила передать записку, ты выглядела такой… напуганной. Твоя мать не права, что держит тебя здесь, как в плену. Тебе не место в Нью-Бишопе, а те, кто думает иначе, просто дураки.

Томми нахмурился, носком сапога отшвырнул в сторону деревянную щепку.

– Я хотел помочь тебе. И сейчас хочу. И если бы мог, сделал бы это снова.

Он выглядел смущенным. Мне захотелось сказать ему что-нибудь особенное, но слова вязли в глотке. Хотелось сказать, что он – самый прекрасный парень из всех, кого я знаю, лучший в мире друг, что я всегда буду помнить о том, что он сделал для меня, и буду скучать, очень скучать! Я хотела сказать, как мне жаль, что моя мать так поступила с ним и что будь моя воля, отдала бы что угодно, лишь бы он остался. Но на острове Принца говорить парню такое не принято. Даже если парень смелый и умный. Поэтому я лишь нежно толкнула его локтем.

– Тебе пора идти. Ты же не хочешь, чтобы корабль ушел без тебя, – улыбнулась я. – Иначе ты его вовек не догонишь, пловец из тебя ни к черту.

Я старалась его подзадорить, но он лишь кивнул. Лицо его при этом выглядело мрачным и опустошенным. И это потрясло меня сильнее всего: милый весельчак Томми Томпсон не смог посмеяться над дурацкой шуткой! Это означало, что он потерял надежду, полностью изменился, был напуган и зол, впервые оставляя родину, которую любит. Он утратил смысл жизни и смирился с этим. Что можно было сделать для парня, который думает, что потерял все, ради чего можно жить? И я поцеловала Томми Томпсона прямо в губы.

– На удачу, – шепнула я.

Томми уставился на меня. Коснулся своих губ кончиками пальцев.

– Я думал, ты не умеешь делать заклинания, – вымолвил он наконец.

– Не умею. А это и не магия, это просто я.

Он моргнул раз, другой, третий, а потом улыбнулся. Слабо и неуверенно, но мне сразу вспомнились бабушкины слова: «В каждом человеке живет особая магия. И то, что она есть у всех, не делает ее менее сильной».