Водный Лабиринт - Эрик Фраттини Страница 20

Семеро братьев вошли в базилику, по периметру которой тянулся фриз со свастиками — древним символом благополучия. Некоторые из них знали друг друга по прошлой миссии, возложенной на них великим магистром. Внутри церкви, прямо под куполом, с каждой стороны восьмиугольного барабана стояли восемь стульев, а в центре нефа — еще один, предназначенный для главы братства. Он был помещен в центре венка из роз, выложенного на полу и окруженного надписью «Unde origo indi salus». [19]

Карлос Рейес, Септим Альварадо, Ойген Корнелиус и Деметриус Феррел заняли свои места Новые члены братства — Маркус Лауретта, Спиридон Понтий и Лазарус Осмунд — остались стоять.

Не хватало отца Эмери Мэхони и кардинала Огюста Льенара, великого магистра. Они беседовали в базилике под великолепным полотном Тинторетто «Брак в Кане». Наконец они вышли к собравшимся.

— Fructum pro fructo, — сказал Льенар.

— Silentium pro silentio, — в один голос ответили остальные.

Пятеро братьев уселись на стулья, трое по-прежнему стояли.

— Прежде чем начнется наш тайный совет, мы должны поприветствовать наших новых братьев, которые принесут клятву.

Лауретта, Понтий и Осмунд встали вокруг магистра. Неофиты должны были поклясться хранить верность и честь во имя истинной веры. Посвящаемый вставал на колени перед тремя горящими свечами — по числу новых братьев — и давал клятву умереть, если необходимо, чтобы никто не узнал имен членов братства, его решений и целей. Церемония заканчивалась тем, что новый член вставал, тушил свечу и занимал один из свободных стульев.

«Братство восьмиугольника» существовало как минимум с XVII века, но некоторые исследователи утверждали, что его члены участвовали уже в Первом крестовом походе. Они будто бы всегда имели при себе отличительный знак братства — матерчатый восьмиугольник, вдоль каждой стороны которого стояло имя Иисуса Христа, а по окружности шел девиз: «Готов к мукам во имя Господа».

Восемь братьев окружили Льенара, и тот обратился к ним:

— Мы находимся в большой опасности. Нашелся человек, который открыл дверь в ад и принес из него проклятую книгу. Она может разрушить основы нашей веры, а значит — и нашу церковь.

Братья не проронили ни слова.

— Речения отступника Иуды Искариота всплыли из мрака, — продолжил кардинал. — Никто не должен узнать их, ни один верующий не смеет осквернять ими зрение и слух. Пуля может пронзить тело и оставить его безжизненным, но одно-единственное слово способно убить в человеке душу и обречь его на жизнь в муках. Это может случиться со многими христианами, если слова предателя распространятся по миру.

— Что вы хотите от нас, великий магистр? — решился заговорить первым Мэхони.

— Некоторые из вас должны оставаться в Венеции и ждать новых приказаний. Остальных ждут разные задания. Как только проклятая книга вновь заявит о себе, вы обязаны стать первыми среди защитников Святого Отца и нашей матери-церкви, — пояснил Льенар.

Братья неотрывно смотрели на него, по-прежнему храня молчание.

— Брат Мэхони, вы отправитесь в Гонконг, чтобы вручить одному лицу послание от меня. Братья Корнелиус и Понтий, готовьтесь к путешествию в Египет. Брат Мэхони сообщит вам, кого нужно выследить. Братья Лауретта и Рейес, вам следует не терять из виду девушку по имени Афдера Брукс. Я хочу знать о ней абсолютно все: что она делает, с кем разговаривает и обедает, что читает. Тайно охраняйте ее, пока мы не разберемся с еретическим Евангелием. Отец Мэхони вручит вам фотографии девушки и все необходимые сведения. Заучите их наизусть, потом уничтожьте все, что вам было выдано. Не должно остаться никаких письменных следов. Если вы не исполните мои приказы, то нарушите правила братства и вас постигнет кара. Вы меня поняли?

— Да, великий магистр, — ответили оба.

В воздухе повисло тяжелое молчание, которое снова прервал Льенар:

— Братья Альварадо, Феррел и Осмунд, вы пока останетесь в Венеции. Теперь мы все встанем и помолимся перед образом Пресвятой Девы, дабы Она охранила нас и помогла в этом нелегком деле.

После молитвы все девятеро вышли из церкви так же неслышно, как вошли, и затерялись на узких, темных венецианских улочках.

Александрия

Жители Александрии считали ее самым знаменитым и богатым городом Египта. Копты, обитавшие в ней, утверждали, будто ведут свой род от святого Марка, автора самого древнего Евангелия. Он прибыл в Александрию, спасаясь от преследований Нерона, и был убит здесь через восемнадцать лет, во время восстания иудеев против римского владычества.

Город был основан Александром Великим. Птолемей, один из самых блестящих сподвижников знаменитого полководца, сделал его столицей Египта. Александрийский маяк считался одним из семи чудес света, здешняя библиотека славилась на весь мир. В этом городе Клеопатра покорила сердца Юлия Цезаря и Марка Антония. Теперь город растянулся вдоль побережья на двадцать с лишним километров, в нем обитали шесть миллионов человек.

В александрийском аэропорту Афдеру ждала Лилиана Рэмсон — лучшая в Египте «загонщица» для антикваров, если верить Крещенции Брукс.

— Твоя бабушка всегда была любезна со мной, потому что желала первой узнавать все новости рынка, — объявила она и крепко обняла гостью. — Ты ее достойная внучка. Настоящее сокровище.

Для Афдеры эта уже немолодая, но привлекательная и полная сил женщина была связующим звеном между Евангелием от Иуды и бабушкой. Лилиане были известны начальные звенья в торговой цепочке: копатель, нашедший книгу, и каирский торговец, продавший ее. «Загонщица» питала пристрастие к народным декоративным поделкам и предметам искусства, попадавшим в ее руки во время долгих путешествий по Верхнему и Среднему Египту. Для нее это было прикосновением к прошлому страны, в которую она влюбилась.

Дребезжащий лендровер остановился перед отелем «Сесиль Александрия», на площади Саада Заглуля.

— Я заказала номер в гостинице, где всегда останавливалась твоя бабушка. Отдыхай. В пять часов за тобой заедет Хамид и отвезет ко мне. Я живу недалеко от библиотеки. Мы вместе поужинаем в «Медитерранео», а заодно поговорим о твоей бабушке и о том, что привело тебя сюда.

Окна в номере были широко распахнуты, за ними виднелось море. Афдера набрала номер фонда Хельсинга, назвала себя и попросила соединить ее с Сабиной.

Вскоре послышался спокойный голос реставраторши:

— Афдера?

— Да. Я в Александрии. Как продвигается реставрация?

— Все в порядке. Книга сейчас в наших секретных мастерских. Там она в полной безопасности. Над ней хлопочет целая команда специалистов.

— Я знаю кого-нибудь из них?

— Вряд ли, но твоя бабушка знала. Это Вернер Хоффман из Франкфурта, специалист по папирусам; Берт Херман из Чикагского университета, всемирный авторитет по раннему христианству, Эфраим Шемель из Тель-Авива, знаток коптского языка, и, наконец, Джон Фесснер из Института передовых исследований в Оттаве, лучший эксперт в области радиоуглеродного анализа. Сначала мы разделим страницы, а потом попытаемся подклеить к ним отпавшие фрагменты.