Заряд доблести - Морган Райс Страница 20

Гвен наблюдала за тем, как воины Империи направились в ее сторону, и поняла, что у нее времени даже меньше, чем она думала. В эту минуту Гвен жалела не себя, а всех тех людей, которых она подвела. Девушка закрыла глаза, и по ее щеке побежала слеза, когда она задумалась о трагедиях, которые, должно быть, с ними произошли. Кендрик, Годфри, Срог, Бром, Кольк, Атмэ и другие, находившиеся наверху, вероятно, теперь все уже мертвы. Гвендолин ощутила боль в груди.

Когда она подумала о Торе, ее сердце упало. Гвен любила его больше, чем когда-нибудь смогла бы выразить словами, и она не представляла свою жизнь без него. Часть ее не хотела жить без него. Вместе с тем, она не представляла свою жизнь в роли рабыни Андроникуса, в роли его игрушки. Гвен казалось, что если ей придется умереть, то лучше умереть с достоинством.

Девушка приняла решение.

Она обернулась и крикнула слуге, стоявшему у двери.

«Приведи ко мне Иллепру – немедленно!» – приказала она.

«Да, миледи», – ответил тот и выбежал из комнаты. Гвен услышала его шаги, эхом раздававшиеся на расстоянии.

Девушка измеряла шагами комнату, в то время как ее сердце бешено билось в груди. Через несколько минут открылась дверь и в комнату ворвалась Иллепра со своей корзинкой в руках.

«Миледи, я рада видеть Вас на ногах! К Вашим щекам вернулся румянец. Вы быстро идете на поправку».

«Боюсь, слишком быстро», – ответила Гвендолин.

«Миледи?»

«Мне нужен специальный пузырек», – сказала Гвен. – «Пузырек с жидкостью, которую не пожелал бы выпить ни один человек. Но такую, которую он должен выпить, когда другие травы не помогают».

Иллепра внимательно посмотрела на нее, и ее проницательные глаза расширились.

Она медленно покачала головой.

«Вы просите о яде», – произнесла она.

Гвен кивнула.

«Пузырек по выбору Королей и Королев», – сказала девушка.

Иллепра решительно замотала головой.

«Я не сделаю этого, миледи. Я занимаюсь целительством, и я дала клятву».

Но Гвендолин была настроена решительно.

«Я – твоя Королева и я приказываю тебе!» – твердо велела она.

Иллепра смотрела на нее, не шевелясь, и Гвендолин, сделав шаг вперед, схватила целительницу за руки.

«Я умоляю тебя», – добавила она. – «Дай мне пузырек».

По щекам Гвендолин побежали слезы.

«Люди Андроникуса придут за мной», – сказала она. – «Ты представляешь мою жизнь с ними? Все, кого мы знаем и любим, мертвы. Я не хочу так жить».

Иллепра долго и пристально смотрела на девушку, после чего, наконец, опустила подбородок, и по ее щеке покатилась слеза. Она порылась в своей корзинке с травами и вынула оттуда один маленький пузырек с черной жидкостью. Целительница подняла его на свет.

«Черный корень», – сообщила она. – «Сделав глоток, Вы умрете. Будьте осторожны, миледи. Не подносите его к своим губам, пока Вы не решите, что это будет Ваш последний глоток».

Иллепра развернулась и поспешила выйти из комнаты, закрыв за собой дверь.

Гвендолин наблюдала за тем, как она уходит, после чего подняла пузырек, рассматривая находившуюся в нем жидкость на свету. Поворачивая пузырек в форме песочных часов, девушка смотрела на его вязкую черную жидкость. Она была одновременно и зловещей, и прекрасной. Гвен вспомнила все книги по истории, все те истории, в которых рассказывалось о том, как короли и королевы принимали этот яд. Она никогда и подумать не могла, что сделает то же самое.

«Напиток королей и королев», – послышался голос.

Сердце Гвендолин учащенно забилось, когда она узнала этот голос.

Развернувшись, она увидела, что позади нее стоит Аргон, который смотрел на нее своими сияющими глазами. Казалось, что он смотрит прямо сквозь нее, чтобы проникнуть в ее темные мысли. Гвен стало стыдно, и она тут же спрятала пузырек в карман.

Она опустила голову и покраснела.

«Сегодня ты спас мою жизнь», – произнесла девушка. – «На поле боя. Я не знаю, как благодарить тебя».

Лицо друида по-прежнему ничего не выражало.

«Судя по тому пузырьку, который ты держишь в руках, достаточно скоро ты будешь мертва», – холодно ответил он с неодобрением в голосе. – «Значит, все было напрасно?»

Гвендолин покраснела, чувствуя свою вину.

«Ничто не напрасно», – сказала она. – «В этой или в следующей жизни, я в большом долгу перед тобой».

«Твой долг передо мной – жить», – ответил Аргон.

Гвен нахмурила брови.

«Я все еще не понимаю», – сказала она. – «Как ты это сделал? Я думала, что ты никогда не вмешиваешься в человеческие дела. Я думала, что чародеям это делать запрещено».

«Ты права», – произнес друид, медленно подойдя к дальнему окну. Он выглядел уставшим. – «То, что я сделал, запрещено. Я нарушил священную клятву чародея. Это был первый и единственный раз, когда я так поступил, первый и единственный раз за тысячу лет, когда я вмешался в человеческие дела. Я нарушил наш кодекс и за это должен заплатить очень большую цену. То, что я сделал, истощило мои силы, и я буду вынужден долго спать. Ты не увидишь меня какое-то время. По крайней мере, не так, как ты когда-то видела».

Гвендолин переполняли чувства.

«Мне жаль, что ты сделал это на свой страх и риск», – сказала она. – «И я тронута тем, что ты поступил так ради меня – из всех королей и королев, которых ты когда-то знал».

«Ты отличаешься от остальных», – ответил Аргон. – «У тебя большое сердце. Ты более непорочная, более храбрая. Ты благородная. Ты – лидер. И именно поэтому я знаю, что ты не станешь пить жидкость из пузырька, который находится в твоем кармане».

Гвен покраснела.

«Значит, ты оставишь меня на милость Андроникуса?» – возмущенно спросила девушка.

«Даже в смерти ты должна подавать пример», – сказал Аргон. – «Вопрос не том, умрешь ты или нет. Вопрос в том, как ты умрешь. Вот что означает жить для других».

«Как я могу жить после того, что он сделал со мной?» – спросила она, испытывая боль. – «Даже если больше ничего не случилось».

«Ты можешь жить так же легко, как и все остальные», – сказал друид. – «В том, что с тобой произошло, нет стыда. Стыд есть только в том, сколько трусости в человеке. В непонимании того, что то, что произошло с тобой, это не ты. То, что произошло с тобой, – это не то, кем ты являешься. Твое тело, дух и душа отделены от тех событий этого мира, которые с тобой происходят. Сейчас ты смотришь на мир через очень узкий материальный объектив. Но мир является не только материальным, он также и духовный. Взгляд на вещи физически является самой низшей формой из всех».

«Ты думаешь, что ты вошла в этот мир только через физическую сторону? Ты также зачата и духовно. Это наивысший уровень, на котором мы живем. И именно поэтому физические происшествия с телом ничего не значат. Они не касаются и не могут достичь нашей души, нашей сущности. То же самое будет, если ты поцарапаешь локоть или лишишься пальца. Ты, Гвендолин, не изменилась».