Защитник монстров - Григорий Шаргородский Страница 20

Попытка номер два едва не заставила заорать от счастья — синее свечение внутри ранее прозрачных камней стало для меня знаком надежды.

Мироздание вновь выровняло шансы, когда третье яйцо оказалось негодным для инициации. И все же мне не хватило сил оставить эти яйца в костяном гнезде.

Привезу на материк, а там уж пусть хорохи думают, что с ними делать.

Мысль о нелюдях неприятно царапнула мозг, но была тут же отброшена — не до этого сейчас.

Вечер наваливался на мертвый город подсвеченными алым цветом тучами, делая его еще более зловещим, хотя куда уж больше… Ко входу во дворец я бежал словно спринтер, но ни после финиша, ни позже никто из окрестных обитателей не изъявил желание отомстить за смерть короля здешних мест.

Человеческую натуру изменить невозможно. Казалось бы, пару минут назад я клялся задушить подлую жабу собственными руками, но едва оказался в безопасности, это мерзкое земноводное расправило плечи и послало меня за тремя комплектами великолепной брони.

Кстати, в главном зале мне удалось найти всего два аналогичных первому головных обруча, что лишь подтверждало ценность этого предмета с пока неизвестными мне свойствами.

Наконец-то все трофеи были упакованы в девять сумок с амуницией хах-коваев и готовы к сплаву.

Первый опыт показал неправильность размещения трофеев — сумка ушла ко дну канала, и даже сильному течению удалось протащить ее лишь несколько метров. Пришлось переупаковывать, используя подручные материалы. Сумок получилось одиннадцать, но теперь каждая из них имела нейтральную плавучесть.

Что ж, пора. Наверху уже середина ночи, так что к Корабельному Острову я доберусь под утро, что очень даже неплохо.

Интересно, мои соратники успели выпить на поминках исчезнувшего в ловушках на смертельном острове товарища или еще ждут?

Первую сумку я столкнул в канал сам, а остальные полетели следом, увлекаемые общим канатом. У меня, конечно, были сомнения насчет крепости древнего шелкового шнура, зато не было выбора. Выдержав небольшую паузу, я шагнул следом за грузом.

Обратный путь был даже увлекателен. В свете магического фонаря удалось неплохо рассмотреть структуру канализации. Какой-то особо утонченный сантехник оформил стены витиеватыми узорами и надписями на языке хорохов.

Течение несло меня вниз, и, находясь под водой с запасом воздуха, магическим светильником и в просветленных очках, в отличие от предыдущего сплава, мне удавалось удержать тело в центре потока, не сталкиваясь со стенами. Был немного опасный участок, когда поток нырнул в трубу, но и там удавалось как-то контролировать процесс.

Наконец-то течение вынесло меня на просторы подводного ущелья. Пришлось немного поволноваться, выискивая уплывшую вереницу сумок, которая все же разделилась на две части.

Гоняться за грузом по заводи без ласт — не самое легкое занятие, и на него были истрачены масса сил и практически весь запас воздуха.

Собрав сумки, я немного подумал и все же решил не тащить все на Корабельный Остров. Мои соратники мне, конечно, глубоко симпатичны, но груда золота иногда превращает в монстров даже самых милых людей и верных друзей. Сумки я затолкал в вертикальную щель в скале и, как мог, заклинил их там. Туда же отправилась моя старая куртка с новым амулетом. Зато из временного схрона ко мне вернулись разобранная нагината и хербаты.

Что ж, теперь следует заняться транспортом. Приманиванием акаяси удобнее всего было заняться, сидя на знакомой до боли в пояснице скальной полке.

Ближайший акаяси, судя по сонному состоянию, уже готовился отойти ко сну, что ввиду приближающегося утра было неудивительно. Пришлось растормошить несчастного угря-переростка и «попросить» его подкинуть меня к людскому поселению.

Запрягать акаяси во второй раз получилось значительно лучше.

Ночной мрак постепенно начал сереть, заставляя россыпь звезд терять свой блеск. Под замершим на границе ночи и дня небом плыли два сонных существа, и каждый мечтал побыстрее уснуть. Так что быстрое передвижение было выгодно нам обоим. Расслабленность от близости финиша едва не сыграла со мной злую шутку. На подходе к скоплению кораблей акаяси внезапно вышел из-под контроля и едва не цапнул меня зубами. Пришлось жестко вернуть себе контроль и сделать это довольно болезненно как для себя, так и для зверя.

По нашей договоренности Граннус оставил на корме гостиничного судна синий фонарь. Наружное освещение на Острове в основном производилось за счет бумажных фонарей китайского типа. Чаще всего бумага на них была белого и желтого цвета. Кабатчик внес разнообразие в эту гамму, тем самым указав мне путь «домой».

Акаяси наконец-то получил свободу и резко ушел на глубину. Возможно, зло на меня он выместит на ком-то из мародеров. Впрочем, это их личные проблемы, а если пострадает кто-то из команды Золотого, это меня даже порадует.

Сняв с себя все тяжелые вещи, я привязал их к упряжи акаяси и подвесил на тонкую бечевку, но не добытую во дворце, а выданную Граннусом.

Было желание оставить в воде и нагинату, но тут вмешалась проснувшаяся паранойя. Причем она не желала успокаиваться, даже когда над головой замаячила выступающая над кормой кабинка.

В голове мелькнула дикая мысль о том, что будет не очень приятно, если кабатчик уже похоронил меня и разрешил постояльцам пользоваться кормовым сортиром. Точнее, это мне будет просто неприятно, а вот с присевшим по нужде постояльцем может и инфаркт случиться.

Хмыкнув, развеселенный этой мыслью, я неожиданно застыл. По спине пробежал морозец.

За последние недели звуки Корабельного Острова стали для меня достаточно привычными, и «неправильность» ощущалась сразу.

Сокровища с Хоккайдо впрыскивались в небольшую общину с завидной регулярностью, и также постоянно подновлялась атмосфера страха. Ведь с берега возвращались в лучшем случае четверть мародеров. Сокровища расползались по Острову вместе с чувством обреченности, которое нужно было чем-то заглушить. Поэтому кабаки работали круглосуточно. Кто-то постоянно орал, пел и дрался. Особенно в «Пьяном крабе» и корабле-гостинице. А сейчас на этом участке плавучего острова царила мертвая тишина.

Лезть в тесную будку сразу перехотелось. Привязанная к поясу веревка полетела вниз, а я, по-прежнему цепляясь за скобы рулевого крепления, полез на надстройку кормы.

Когда-то здесь была палуба, но, поменяв статус, судно изменилось и внешне. На палубе были выстроены дополнительные помещения, более приличествующие какому-нибудь городку на берегу. Даже крыши на этих строениях были покатыми на случай дождя. На такую покатую крышу мне и пришлось вылезать, с небольшой задержкой на фальшборте кормы, чтобы собрать нагинату.

В голове только начало зарождаться недоверие к доводам паранойи, и тут в мою сторону скользнула темная фигура. Отработанным на многочасовых тренировках в школе поводырей движением я ушел с траектории атаки, раскручивая в воздухе нагинату. Два шага вперед, резкий удар — и на крышу упало уже мертвое тело, заливая доски кровью из разрубленной головы.